Николай Рерих о гармонии и детях

Елена Рерих. Женщина: Мать и Спасительница Мира:

Проект ГСГ. "Новые Женщины" имени Елены Рерих:

(Термин "гармония" и производные выделены в текстах красным нами – Лев Семашко)

193. Гармония не всегда удается, если даже словесно и произносится. Обычно заблуждение, что гармония может быть установлена рассудком. Никто не сознает, что лишь сердце является обителью гармонии. Люди повторяют о единении, но сердце их полно колючих стрел. Люди твердят много изречений разных веков о мощи единения, но не пытаются приложить эту истину к жизни. Люди укоряют весь мир за раздоры и в то же время сами сеют разъединение. Поистине, нельзя жить без сердца. Не найти обители гармоничной при бессердечии. Не только себе вредят сеятели разъединения, они заражают пространство, и кто может предугадать, как далеко просочится такой яд?

Не думайте, что достаточно сказано о единении, о творящей гармонии. На каждой странице нужно твердить о том же, в каждом письме нужно помянуть единение и гармонию. Нужно помнить, что каждое слово о единении уже будет противоядие, уничтожая пространственный яд. Так подумаем о благе единения.

211. Урусвати знает, насколько трудно достижима гармония сознания. Мы не говорим об уравнении сознаний, ибо по щедрости Вселенной равенства не существует. Но и при неповторяемости все же требуется гармония всех частей. Тем труднее представить, какими сложными путями можно способствовать равнению сознаний. Один человек уже восходит к вершине, но другой еще не приблизился к подножию, не имеют они общего мышления. Если дадите им одинаковые познания, то для одного они будут достаточными, но для другого они переполнят его мышление и внесут смущение до предательства.

Учитель много раз должен примерить, что именно может вместиться без вреда. Лучше недосказать, чем переполнить и довести до предательства. Сущность мудрости в том, чтобы понять все разновидности, пригодные для гармонии. Так можно видеть, как Учитель иногда спешит, но другой раз удерживает. Нужно понять, что Учитель в это время наблюдает целую процессию путников и равняет их шаг.

212. Уже в древности мудрые знали, что особые знаки, как удачные, так и неудачные, показывают на ужасные последствия. Невозможно представить, какие катастрофы совершаются в пространстве и через века достигают нас. Нельзя предотвратить уже совершившиеся, но можно напрячь силы духа, чтобы принять уже приближающиеся. Когда Мы говорим о необходимости гармонии, Мы видим далекие сдвиги, которые люди не могут еще видеть.

214. Урусвати знает, насколько не осознано человечеством понятие ритма. Древнее учение о ритме утеряно. Новое понимание сведено к грубейшему танцу и музыке. Ученые говорят о вибрационном ритме, но эти заключения не выходят за пределы лабораторий. Но ритм должен выражаться во всей жизни, во всей работе, во всем творчестве. Лишь опытные работники понимают, насколько производительнее труд ритмический.

Истинно, труженик Карма-йог без всякого насильственного напряжения знает радость ритма. Карма-йог трудится не потому, что его кто-то заставляет, но он не может жить без труда. Эта Йога очень связана с ритмом. К сожалению, в обиходе не часто встречается такое сотрудничество, самоизвлекающееся и неисчерпаемое. Лишь ярко выраженный ритм сливается с такими же созвучиями во всех земных странах; получается своеобразная взаимопомощь. При незримости такая помощь будет истинной гармонией.

Платон заповедал в трактатах о государственности:

"Трудно представить себе лучший метод воспитания, чем тот, который открыт и проверен опытом веков; он может быть выражен в двух положениях: гимнастика для тела и музыка для души". "Ввиду этого воспитание в музыке надо считать самым главным; благодаря ему Ритм и Гармония глубоко внедряются в душу, овладевают ею, наполняют ее красотой и делают человека прекрасномыслящим... Он будет упиваться и восхищаться прекрасным, с радостью воспринимать его, насыщаться им и согласовывать с ним свой быт".

Конечно, слово музыка, в данном случае, мы не должны понимать в качестве общепринятого теперь музыкального образования в тесном значении. У афинян музыка, как служение всем музам, имела гораздо более глубокое и обширное значение, нежели у нас. Это понятие обнимало не только гармонию тонов, но и всю поэзию, всю область высокого чувства, высокой формы и творчества вообще в лучшем смысле.

Служение Музам было настоящим воспитанием вкуса, который во всем познает прекрасное. Вот к этому действенно прекрасному нам и придется опять вернуться, если только идеи высокого строительства не отринуты человечеством.

Гиппиас Майор (красота) диалога Платона не есть облачная отвлеченность, но поистине живущее благородное понятие. Прекрасное в себе! Ощутительное и познаваемое. В этой познаваемости заключается вдохновляющее, поощряющее напутствие к изучению и внедрению всех заветов прекрасного. "Философская мораль" Платона одухотворена чувством прекрасного. И разве сам Платон, проданный в рабство ненавистью тирана Дионисия, а затем живущий, восстановленный в садах Академии, не доказал примером своим жизненность прекрасного пути?

Конечно, и гимнастика Платона вовсе не современный нам футбол или кулачное антикультурное разбитие носов. Гимнастика Платона - это тоже врата к Прекрасному, дисциплина гармонии и возвышение тела в сферы одухотворенные.

Я знаю тебя, гомункулус. Это ты подсунул нам в дороге столько ненужных вещей. Это ты советовал нам не доверять всему молодому и "неопытному". Это ты подставил внешние факты вместо фактов духа и сущности. Это ты позолотил рамы на картинах. Ты проник в советы и лиги и прикрыл стремление к совершенству обязанностью могильщиков. Ты очень трудишься. И в твоей незримой империи растет "славное" человеконенавистничество.

Но как бы мал ты ни был, уже рассмотрели тебя. И узнали твои привычки. Ты боишься талисмана любви. И любовь подсекает твои создания. Любовь творческого совершенства! Гармония!

Ты мечтаешь засыпать ее старыми вещами. Ты думаешь, что пламя любви потухнет? Но ты забыл таинственное качество пламени. Оно зажжет любое количество светочей и не уменьшится.

Где же тебе бороться! И если бы ты даже проник во все лиги наций, то ведь за нациями стоит человечество. И здесь трудолюбивый гомункулус не достигнет успеха. Ибо человечество, хотя и медленно, идет к гармонии.

Не кажется ли вам странным, друзья мои, что даже в наши дни, в дни наибольшей суматохи и страха, все-таки могут быть действенно выявляемы такие еще далекие понятия, как любовь, благо, совершенство, то есть все спутники гармонии? Гармонию часто не понимают. Но гармония не есть отвлеченное песнопение. Гармония, гармонизация центров есть выявление деятельности во всей ее мощи, во всей ее ясности и убедительности. Познавая, чего мы хотим, мы слагаем все наши центры в одно напряжение и даже преодолеваем все установления рока. Но дух-то наш знает лучше всего, где правда. И каждый наш поступок оценен духом воистину.

И вот этот дух также знает, что любовь и совершенство будут применены в жизни, в простоте и ясности творчества. Если простота выражения, ясность желания будут соответствовать неизмеримости величия Космоса, то это путь истинный.

И этот Космос, не тот недосягаемый Космос, перед которым только морщат лоб профессора, но тот великий и простой, входящий во всю нашу жизнь, творящий горы, зажигающий миры-звезды на всех неисчислимых планах Вселенной.

Простота - непременное качество гармонии. Творчество будущего будет осенено простотой. Конечно, вы не смешаете простоту с примитивизмом, с нарочитостью. Здесь разница так же велика, как между искусством и штампом. И часто в золотых рамах мы находим не более чем коммерческий штамп, а в плакате под вихрем и снегом треплется истинное искусство.

Молчаливо спрашивайте дух ваш, внося каждый предмет в дом ваш. Произнося заклинания против гомункулуса, обдумайте, зачем и как пришли вы к мысли приобщить к вашему очагу нового гостя.

Помните, ведь эти молчаливые гости могут быть истинными друзьями, но могут стать и врагами вашего дома.

В осознании предметов лежит гармония их. И опять дух ваш знает врага и друга.

Знаем непреложные исцеления музыкой и красками. Вспомним мощь пения. Вспомним высокие подъемы в храмах, в музеях. Дом Божий! Дом Великой Тайны! Только искусство может облечь Великую Тайну плотью. И таинство Духа имеет подножием лишь красоту.

Конечно, вы любите искусство. И вы хотите о многом расспросить меня. Вы хотите знать, что лучше для гармонии дома: картины или стенопись. Лучше ли закрепить обстановку в неподвижности? Или жизненнее - идея Китая и Японии, где каждый день на стене комнаты помещается одна новая картина? Наверное, вы хотите спросить, правильна ли идея наших современных выставок, где за обличием храма искусства притаился ларек торговца?

И еще одно "необщее место". Со стыдом вспомним о том, о чем поистине необходимо вспомнить, и признаемся. В воспитании детей все еще забыто развитие творчества. Сперва стараются внушить ребенку массу условных понятий. Сперва ему преподают полный курс страха. Затем ребенка ознакомят со всеми домашними ссорами. Потом ему покажут те криминальные фильмы, где зло так изобретательно и блестяще, а добро так бездарно и тускло. Потом ребенку даются учителя, которые, к сожалению, часто не испытывая любви к своему предмету, повторяют из него мертвую букву. Потом покажут детям все пошлые заголовки ежедневной прессы. Затем ребенка окунут в так называемый спорт, чтобы молодая голова привыкла ощущать удары и разбитые члены. Итак, сперва займут все время юноши, дадут ему наиболее пошлые и извращенные формулы. А потом он, засоренный и заржавленный, может начинать творить.

Это одно из глубоких преступлений. К любой машине люди бережливее относятся, нежели к ребенку. Еще бы, за машину заплачены "всесильные" деньги. Ее нельзя запылить или залить грязью. А за детей деньги не платят.

Мы часто восхищаемся неожиданностью детского рисунка, или мелодией детской песни, или мудростью суждения детского. Там, где еще открыто, там всегда прекрасно бывает. Но потом мы замечаем, как ребенок перестает петь, перестает рисовать, и суждения его уже напоминают так называемые "детские" книги. Значит, зараза пошлости уже проникла, и все симптомы этой ужасной болезни уже появились. Появилась скука, появилась условная улыбка, появилось преклонение перед противным, наконец, появился страх одиночества. Значит, что-то близкое, всегда присущее, руководящее - отошло, отодвинулось.

Не изгоняйте детей из храма. Ведь самые трудные вещи всегда так просты. Но если машина портится от пыли и грязи, то как же разрушительно действует грязь духовная на хрупкую молодую душу. В смертельной тоске ищет света маленькая голова. Смертельно болезненно чувствует всю оскорбительность. Болеет, затихает и часто поникает навеки. И творческий аппарат замирает, и отпадают все провода.

Откройте во всех школах пути к творчеству, к великому искусству. Замените пошлость и уныние радостью и прозрением. Уберегите ребенка от гримасы жизни. Дайте ему счастливую, смелую жизнь, полную деятельности и светлых достижений. Развивайте инстинкт творчества с самых малых лет ребенка.

Эти бичи человечества - пошлость, одиночество и тягость жизнью - минуют молодую душу творящего.

Откройте пути благословения!

"Скажи, кто твои враги, и я скажу, кто ты есть".

Друзья, любите ли вы врагов ваших?

Умейте "гордиться" не только друзьями, но и врагами. Напрасно вы не любите врагов ваших. Вы должны их любить. Они такие старательные существа. Они так сильно трудятся для вас. Они знают о вас больше, чем вы сами знаете. В старательстве своем они вам приписывают такие тонкие выдумки. В их представлении вы делаетесь и всемогущим, и вездесущим. И часто враги помогают вам - вашим лучшим идеям. И удары врагов так часто дают вам новых, невидимых друзей.

Окончив свои "дела", осмелевшие враги сядут в советы и митинги и будут без вас решать о вас. Но творчество жизни обернет все их решения. Как Миме у Вагнера, милые враги не будут знать, что именно они говорят. Потом они придут с разъяснениями, но все-таки врагами останутся. Пока не почувствуют удара искры-стрелы. Тогда, обедневшие, они делаются и осторожными, и зрячими. И бывает все, как должно быть...

Враги часто сердятся. А кто гневается, тот уже бессилен и неопасен. Истощив крик свой, они стараются замолчать вас, но как приятна работа в молчании. И криком, и молчанием они полезны вам. Ах, милые враги, если бы вы иногда посмотрели, какой малюсенький человечек натравливает вас. Даже самые грубые сердца были бы сконфужены таким руководителем и союзником.

Я уже не говорю обо всем том, когда явные враги заставили вас осмотреться, проверить ваше знание и двинуться с новым упорством.

Да будут благословенны враги!

"Но почему вы занимаетесь врагами? Разве мало вам всех друзей ваших?" - спрашиваете вы. Конечно, я говорю не для себя и, может быть, не для вас. Но говорю я для младшего поколения. Оно часто не знает, как поступить с первыми врагами, и вместо простого перехода через реку нагромождает утесы, теряя драгоценное творческое время. А ведь каждую минуту кто-то может быть научен и обрадован. Обрадован не деньгами, но радостью познания новых далей.

Ведь если бы весь мир возрадовался хотя бы на одну минуту, то все иерихонские стены тьмы пали бы немедленно. Но до радости мира еще далеко.

Часто мы так твердо заучиваем что-нибудь, что если бы это было вовсе не так на самом деле, мы все равно стали бы настаивать на своем; вместо третьего глаза отказываемся от двух обычных.

Попробуйте на лесной дороге, опередив спутника, незаметно скрыться в чащу и пропустить его вперед. Потом вы можете окликать его сзади, а он будет ускорять ход и будет слышать зов впереди. Ибо мозг его знает, что вы должны быть впереди.

Отчего люди не видят синюю лошадь или зеленое лицо? Потому что вопреки очевидности их связанный мозг знает то, чего нет на самом деле.

Сколько споров о жизни, о религии, о знании, о красоте породили связанные мозги. Связанные оковами школ-тюрем.

Вот и ваши враги так многое знают непреложно, что они даже помогут будущей культуре. Помогут для себя неожиданно.

Они ведь решили задавить вас своими "великолепными" материальными достижениями и вещами. Они водрузили стандарт свой оконченной жизни, оконченной расы. В гордости сознания законченности они обрезали все "ненужные" провода. Что значит "бедный дух" перед мощью складов, набитых хотя бы гнилой мануфактурой? Враги уже готовы торжествовать и петь гимны своего отрицания.

Но происходит "глупая" вещь. Кто-то не хочет взять их товары. Время портит их заготовки. А, по видимости, они не могут даже рядом лежать с изделиями самых древних эпох. И из-за груды хлама победоносно и неоспоримо покажутся лишь творения духа.

Взглянем на музеи нашей планеты хотя бы через одну тысячу лет. Что именно найдут потомки от наших дней - они, которые уже будут давно знать и атомическую энергию, и мощь гармонии? Книги, газеты, бумаги, ткани стали уже пылью. Цемент и железо уже давно превратились в труху. Все краски стали желтыми и серыми. Многие изваяния развалились. Остатки кладбищ стали местами убожества. И рядом с этим печальным ликом еще останутся монолиты древних эпох, уже не однажды знающие, что такое тысячелетие.

Много изделий врагов ваших унесет время. Правда, в битве очищения погибнут и некоторые друзья. Но те, которые поймут, что есть гармония, те сохранятся. Ибо они знают, что гармония заключается в соответствии всех частей и всех материалов. Кто знает, для чего творит он и что выражает, тот создает и соответствие материалов. Он поймет, как охранить книги - скрижали знания. Он поймет, что нелепо ставить цементное изваяние или писать картину заведомо плохими красками на гнилом холсте. Мало-помалу люди поймут, что именно должно сохраниться и как именно сохранить это. Охранить - как след искры божественной энергии.

И теперь, если мы знаем, что молодое поколение вспоминает о мощи устоев, то, конечно, оно перенесет это сознание через все трудности жизни. И произнося слова "братство", "любовь", "гармония", мы произносим не смешные, неуместные слова, но говорим слова ближайшей практики жизни. Чудо творится среди жизни, среди действия, среди напряженной гармонии. Ночные видения претворяются не в сказку, но в явления счастливых общений с путями Благословенных.

Окно, во тьму открытое, приносит ночные голоса, но зов любви принесет ответ Возлюбленного.

Новый мир идет.

Перед нашими духовными глазами прошли блестящие шествия народов. И каждый из этих странников в течение многих веков вложил свою лепту в сокровищницу культуры. И прошли многие народы, и в труде и в борьбе положили свои приношения. Но еще не наполнена сокровищница мира! И среди бесчисленных жертв в сплетениях тканей, камней и металлов все еще смутно чудится истинный лик человечества.

Сколько неотложной работы для всех!

Могущество цвета! Люди, имеющие перед собой все сияющие цвета бескрайнего неба, пытаются ослепить себя, лишь бы не допустить давно сужденную им радость. Но, одев все серые, желтые и черные стекла, рассудок людей все-таки пытается пробиться и доказать мощь цвета. В наши дни начинают вспоминать связь музыки с цветом; начинают вводить в церковь цветное освещение для концентрации настроения; начинают лечить цветом. Робко пробивается в жизнь то, что должно заявить о себе властно, то, что среди будущих духовных прозрений принесет новую радость затемненному человеку.

Люди - цветы Божьи! Но не странно ли, что теперь поле этих цветов покрывает землю таким черным траурным покрывалом? Самая праздничная толпа наша заливает лицо земли черной, серой лавой. И точно лава, толпа выедает на пути своем всякую радость.

Может быть, жизнь создает достойную современности гармонию? А между тем даже во время итальянского Возрождения толпа знала, как мешаться с цветами полей, не удушая их чернилами! Как же помочь? Может быть, просто перебить черное поле толпы яркими пятнами? Но ведь даже бык бесится от неожиданного яркого цвета. И если продолжим сравнение толпы с полем цветов, то мы ясно вспомним, что даже самые яркие выражения природы никогда не оскорбляют глаза, ибо космическое творчество всегда гармонично. Выявление этого творчества может даже ослепить наш слабый глаз своею мощью, но оно никогда не дает соединения оскорбительного.

Все вы, конечно, слышали о цветных аурах, излучаемых людьми, различимых даже человеческим глазом. Вы знаете, что ауры меняются сообразно нашим духовным достижениям. И каждая мысль наша может и просветлить, и затемнить нашу ауру. Каждый носит при себе мерило своего духовного достижения. На изображениях святых мы видим сияние, то есть стилизацию общечеловеческой ауры, особо ярко выраженной у высокодуховных организмов.

Конечно, речь о цветных аурах всегда считалась областью мистицизма. Даже теологи смущенно говорили о сияниях святых. Но человечество опять поняло, что все должно быть жизненно и практично; среди своих нахождений люди опять нашли способ механически выявлять ауру. Теперь вы можете пойти в научный институт и вместе с рентгеновским снимком получить и снимок вашей ауры. Не говоря уже о том, что некоторые люди видят ауру обычным путем зрения.

Когда вы поймете значение и смысл цветной человеческой ауры, вы тем самым поймете значение цвета в нашей жизни, вы поймете, что такое гармония цветов. И не только поймете, но почувствуете, насколько просто и близко от ваших рук еще одно средство для лечения больной современности.

Еще одна "тайна" природы станет для вас доступною, так же как легко может стать доступным практический смысл окружающих нас стихий.

Все должно быть так просто. И все должно нести радость. И женщине, именно ей, суждено принести ближайшие будущие радости мира.

Становясь знающим, становясь практичным, вы понимаете причины вашего доброго или отрицательного отношения к людям и вещам. Сознательно и бережно вы выговариваете слово "гармония". И это сознание уже выправляет ваш путь к будущему просветлению.

Если дух наш узнал что-то, то, поверьте, остается лишь вопрос времени, когда мозг овладеет новым ему сознанием.

Красота и гармония стучатся в дверь.

http://www.agniyoga.ru/roerich/adamant08.asp

===================================================================
Nicholas Roerich (1874-1947) The Highest mountains stand as the witnesses of the Great Reality

Nicholas Roerich, the Russian painter, explorer, and cultural activist, stressed throughout his life the role of beauty and culture in bringing humanity together in unity. “True art is the expression of the radiant spirit.” Art is the manifestation of the coming synthesis of the spiritual and the material.The gates of the sacred source must be opened wide for everybody, and the light of art will ignite numerous hearts with a new love.At first this feeling will be unconscious, but after all it will purify human consciousness.Bring art to the people “where it belongs.We should have not only museums, theatres, universities, public libraries, railway stations and hospitals, but even prisons decorated and beautified.”

Roerich gained recognition at a young age in St. Petersburg art circles.His paintings of early Russian life, inspired in part by his archaeological excavations of tumuli “ a reminder of the Vikings in Russia” were popular among those who were looking for inspiration in the Russian past.

There were some among the Slavophiles of the early 1900s who felt that Russia had a unique culture and thus a special role to play in the salvation of humanity.They rejected anything coming from Western Europe.However, Roerich, while close to some of the Slavophiles, especially Princess Maria Tenisheva and her efforts at the experimental village Talashkino, was never hostile to artistic creation from non-Russian cultures.As he said “The chief significance of an artistic education lies in opening up wide horizons to the pupils and in inculcating the conception of art as something infinite.” Roerich believed that one had to preserve and develop what was best in local culture as a contribution to a world culture in which the best of local cultures would be preserved. “Culture is a constant becoming, a dynamic evolution of a living world.”

Probably the most influential aspect of Roerich’s Russian period was his cooperation with Igor Stravinsky for the theme and the music of the SacreduPrintemps and with Sergei Diaghilev for the ballet, costumes and scenery of the Sacre in Paris in 1913, a music and dance which revolutionized ballet at the time.As Roerich wrote of Le Sacre “The eternal novelty of the Sacre is because spring is eternal, and love is eternal and sacrifice is eternal. Then in this new conception, Stravinsky touches the eternal in music. He was modern because he evoked the future; it is the great serpent ring touching the great past —the sacred tunes that connect the great past and the future.”

The Sacre is the most Dionysian of Roerich’s inspiration. His painting of 1911 “The Forefathers” at the time of Roerich’s collaboration with Stravinsky might almost be a sketch for the opening of the Sacre, whose early pages quiver with the sound of pipes.Here Dionysus-like, primitive man charms with his piping a circle of wild beasts, in this case, bears, reflecting the Slavic tradition that bears were man’s forefathers.

Stravinsky was presented to Roerich by Sergei Diaghilev, the Russian with a holistic vision of art: music, painting, dance, and the publisher of The World of Art magazine.Roerich had already designed some of the sets for Borodin’s Prince Igor produced by Diaghilev in Paris in 1909.Roerich produced the outline and the theme for Le Sacre and later designed the sets and the costumes.

In 1901, Nicholas Roerich had married Elena Ivanovona who shared his interest in art, music and the philosophy of China, Tibet and India. Later, in the West she wrote her name as Helena and also published under the pen name Josephine Saint-Hilaire On Easterm Crossroads (1930). The Russian composer Moussorgsky was her uncle. The young couple cooperated with the Buriat Lama Dorzhiev in building a TibetanBuddistTemple in St. Petersburg.

Dorzhiev saw the possibility of an alliance of the Buriats, Kaimyk and other Buddhist tribes living in the eastern part of Russia with the thirteenth Dalai Lama, who was the most politically aware of the Dalai Lamas.The alliance was to be headed by the Tsar Nicholas II and would have been a counter weight to English and Chinese influence in Tibet.

(The Wheel of Time) and of the coming of a new historical-astrological cycle “The New Age” to be marked by a new Buddha, Maitreya. (1) Nicholas II, however, was not to become “the Bodhisatva Tsar”. He was soon caught up by the 1917 Russian Revolution.By 1918, the Roerichs left Russia foreseeing the Soviet policy of controlling all art forms for narrow political purposes.

After a short stay in Western Europe, the Roerichs moved to the United States where his paintings had already been shown.With American friends, he created the MasterSchool of the United Arts in 1922 in New York City, where music, art and philosophy were taught. Students were advised to “Look forward, forget the past, think of the service of the future.Exalt others in spirit and look ahead.”

In 1924, the Roerichs left for India and travelled especially in the Himalayan areas. For Roerich, mountains represented a path to the spiritual life. “Mountains, what magnetic forces are concealed within you. What a symbol of quietude is revealed in every sparking peak. The highest knowledge, the most inspired songs, the most superb sounds and colors, are created on the mountains. on the highest mountains there is the Supreme.”

The Roerichs undertook a number of expeditions to Central Asia and the Altai Mountains of Russia (1923-1928 and 1933-1935) along with their son George, who became a specialist of Tibetan culture and language. George Roerich’s Trails to Inmost Asia (Yale University Press, 1931) is a good and unsentimental account of these trips, George being assigned the hard work of running the logistics.Nicholas Roerich always remained convinced of the need to preserve local culture. He put an emphasis on collecting folk tales and traditional practices of medicine, especially the use of herbs. “In every encampment of Asia, I tried to unveil what memories were cherished in the folk memory.Through these guarded and preserved tales, you may recognize the reality of the past. In every spark of folklore, there is a drop of the great Truth adorned or distorted.”

Roerich’s desire to make known the artistic achievements of the past through archaeology, coupled with the need to preserve the landmarks of the past from destruction, led to his work for the Banner of Peace to preserve art and architecture in time of war.Roerich had seen the destruction brought by the First World War and the civil war which followed the 1917 Russian Revolution. He worked with French international lawyers to draft a treaty by which museums, churches and buildings of value would be preserved in time of war through the use of a symbol — three red circles representing past, present and future— a practice inspired by the red cross used to protect medical personnel in times of conflict.

Roerich mobilized artists and intellectuals in the 1920s for the establishment of this Banner of Peace. Henry A. Wallace, the US Secretary of Agriculture and later Vice-President, was an admirer of Roerich and helped to have an official treaty introducing the Banner of Peace — the Roerich Peace Pact — signed at the White House on 15 April 1935 by 21 States in a Pan-American Union ceremony.At the signing, Henry Wallace on behalf of the USA said “At no time has such an ideal been more needed. It is high time for the idealists who make the reality of tomorrow, to rally around such a symbol of international cultural unity.It is time that we appeal to that appreciation of beauty, science, education which runs across all national boundaries to strengthen all that we hold dear in our particular governments and customs.Its acceptance signifies the approach of a time when those who truly love their own nation will appreciate in addition the unique contribution of other nations and also do reverence to that common spiritual enterprise which draws together in one fellowship all artists, scientists, educators and truly religious of whatever faith.”

As Nicholas Roerich said in a presentation of his Pact “The world is strivingtoward peace in many ways, and everyone realizes in his heart that this constructive work is a true prophesy of the New Era.We deplore the loss of the libraries of Louvain and Oviedo and the irreplaceable beauty of the Cathedral of Rheins. We remember the beautiful treasures of private collections which were lost during world calamities.But we do not want to inscribe on these deeds any words of hatred. Let us simply say: Destroyed by human ignorance —rebuilt by human hope.”

After the Second World War, UNESCO has continued the effort, and there have been additional conventions on the protection of cultural and educational bodies in times of conflict, in particular The Hague Convention of May 1954 though no universal symbol as proposed by Nicholas Roerich has been developed.

Today, the need to bring beauty to as many people as possible is the prime task of developing a culture of peace. As Nicholas Roerich wrote “The most gratifying and uplifting way to serve the coming evolution is by spreading the seeds of beauty.If we are to have a beautiful life and some happiness it must be created with joy and enthusiasm for service to art and beauty.”

03-09-10
----------------------------------------------------------------------------------------------