К содержанию книги

Анна Буткевич, Борис Кондратьев, Валерия Цветкова
2.7. Тетрасоциология и эсперанто.

        Настоящий обзор посвящен рассмотрению и оценке тетрасоциологии с позиций эсперанто. Тетрасоциология[1] — это единственная, известная нам, современная социологическая теория, которая пытается определить социальные основания утверждения эсперанто и аргументирует его необходимость в эпоху глобализации. Существует немало работ, посвященных культурному, лингвистическому, моральному, духовному и правозащитному (обеспечивающему языковые права человека) значению[2] эсперанто. Но его теоретического анализа с позиций социологии не существует. Поэтому книга Л. М. Семашко представляет в этом отношении особый интерес, даже несмотря на то, что непосредственно эсперанто он уделяет чуть больше трех страниц[3]. Однако, теоретическому обоснованию выводов относительно эсперанто, служит, по сути, вся книга. Поскольку теоретических работ, посвященных обоснованию эсперанто крайне мало (что ослабляет позиции и идейное влияние эсперанто), постольку анализируемая книга тем более важна. Чтобы рассмотреть и оценить тетрасоциологию с точки зрения эсперанто, кратко сформулируем основные его идейные истоки из которых он и родился.

        Л. Заменгоф (1859-1917), создатель эсперанто, видел в своем детище не просто еще один лингвистический инструмент, а средство объединения человечества, способ утверждения и распространения единой мировой религии — «гомаранизма»[4], нейтральный язык диалога разных культур, сохраняющий многообразие языков и культур мира. Именно для этих высших гуманистических целей, объединенных «внутренней идеей», включающей ценности мира, терпимости, солидарности, братства, взаимопонимания и общения, он и создавал свой язык[5]. Заменгоф мыслил масштабно. Он думал и надеялся, в соответствии с духовными надеждами конца Х1Х начала ХХ века, связанными с марксистскими утопиями, что эсперанто победит вместе с рабочим классом. Он писал: «Возможно, ни для кого в мире наш демократичный язык не представляет такой важности, как для рабочих, и, я надеюсь, что рано или поздно рабочий класс будет самой прочной опорой нашего дела»[6]. Однако, надежда Заменгофа на рабочий класс, как показал прошлый век, не оправдалась. Он не стал какой-либо его опорой. Более того, от его лица И. Сталин — «величайший вождь международного рабочего класса» — проводил жесточайшие преследования эсперанто и эсперантистов, в чем не уступал другому тирану — А. Гитлеру. Никто не знает, сколько тысяч эсперантистов они расстреляли: первый как «троцкистов и шпионов»[7], а второй «как коммунистов и евреев». Эсперанто нужен не рабочему или какому-либо другому антагонистическому классу, а классам неантагонистическим, солидарным и гармоничным, которые до сих пор неизвестны, гипотеза которых выдвигается лишь тетрасоциологией (см. ниже).

        В «Декларации эсперантизма», принятой первым Всемирным конгрессом эсперантистов (1905), утверждается, что «эсперантизм — это стремление распространить во всем мире использование нейтрального языка, который, …не стремясь вытеснить существующие национальные языки, дал бы людям различных наций возможность сообщаться между собой, который мог бы служить миротворческим языком» враждующих наций. Заметим попутно, что в той же Декларации сформулировано одно теоретическое положение, которое сегодня, почти через 100 лет, можно оценить если не ошибочным и вредным, то сильно ограничившим возможности утверждения эсперанто. Это положение сформулировано так: «теоретический диспут (относительно эсперанто) ни к чему не приведет и цели можно достичь ТОЛЬКО (выделено нами — авторы) практической работой». Век практической работы по распространению эсперанто более чем убедительно доказал, что она, — и это, к сожалению, следует откровенно признать, — НЕ ПРИВЕЛА к достижению желанной цели. При всех взлетах (и падениях) общественного интереса к эсперанто, ему так и не удалось превратиться в общепризнанный язык международного общения. Тут сразу встает самый крупный вопрос — ПОЧЕМУ? Ответ на него может дать только теория, а не практика, которая здесь бессильна. Чисто практическая работа по распространению эсперанто без теоретического осмысления, обоснования и обеспечения, как показывает сама эта практика, выдыхается, ослабевает и сокращается как шагреневая кожа. Значит, нужно вернуться к идейно-теоретическим истокам эсперанто и дать им современное развитие.

        Идейно-теоретические истоки эсперанто, с нашей точки зрения, наиболее мощно и ярко представлены в первых номерах журнала «Espero», созданного В. Битнером в 1908 году в Санкт-Петербурге. Его редакционные статьи и подборки материалов заслуживают внимания эсперантистов именно ввиду их теоретического характера, не устаревшего до сих пор. Вот что писал журнал в 1908 году - приведем наиболее характерные выдержки.

        «Эсперанто ставит себе задачей культурное единство всех народов мира на основе сознания братства и стремления к прогрессу всего человечества». «Решительный поворот во взглядах цивилизованных наций на международное значение эсперанто» произойдет в результате «духовной поддержки громадным числом читателей». Эсперанто служит «пропаганде идей мира, культурного единения народов и поднятия духовного уровня каждой нации до такой высоты, когда сами собой уничтожатся царствующие между ними враждебные отношения…, которые заменит сознание всеобщего братства на началах истинного демократизма»[8].

        В этом же номере журнала публикуется краткий обзор статьи профессора Санкт-Петербургского университета Бодуэн-де-Куртенэ в защиту эсперанто, которая является ответом на брошюру двух немецких ученых, отвергающих искусственные всемирные языки. Куртенэ называет следующие преимущества эсперанто: а) это язык действительный, б) он не является исключительно романским языком, в) искусственность его относительна, так как он создан на основах живого языка, г) это лучший из всех искусственных мировых языков, д) эсперанто в настоящее время самый распространенный из всех вспомогательных языков. «Этот язык может явиться основою будущего культурного единения человечества на альтруистических началах… великой идеи братского единения народов». Эсперанто — посредник «культурного и братского единения»[9].

        В. Битнер уже тогда видел основные проблемы эсперантизма. Он писал: «эсперантисты — люди идейные, способные… болеть душою об инертности общества, не понимающего пользы изучения эсперанто и не желающего что-либо сделать для осуществления великой идеи международного языка»[10]. Он ставил актуальные и сегодня вопросы: «Почему до сих пор так мало эсперантистов, …почему пропаганда эсперанто идет столь медленно?.. Было бы странно винить в этом общество,… если сами эсперантисты НЕ УМЕЮТ (выделено нами — авторы) достигнуть того, чтобы общество знало о их деятельности и захотело поддержать ее… Но дело все-таки не двигается… Причина неуспеха кроется не в недеятельности, а гораздо глубже…». Почему же «дело не двигается»? Каковы «глубинные» причины? Он отвечает так: «На изучение эсперанто смотрят не как на средство для достижения высоких общечеловеческих идеалов, а как на самодовлеющую цель. ПРИ ТАКОМ ВЗГЛЯДЕ НА СВОИ ЗАДАЧИ ЭСПЕРАНТИСТЫ ОСУЖДЕНЫ НА ПОСТОЯННЫЕ НЕУДАЧИ…[11]» (выделено нами — А. Б.). Более чем мудрый вывод!

        И далее он пишет: «Мы вращаемся в логическом кругу — язык не хотят изучать потому, что нельзя ожидать от этого практической пользы, а сама эта польза возможна лишь при достаточной распространенности нового языка… Эсперанто не цель, а средство … идеи всемирного братства народов, идеи, отрицающей всякие вооруженные столкновения, утверждающей принцип мира всего мира. (Одна из его функций есть) взаимное понимание, возможное лишь путем введения одного международного языка. Но, само собой понятно, что этого слишком мало, так как войны ведутся и между народами, отлично понимающими друг друга, не говоря уже о той неустанной классовой борьбе, которая определяет … политику государств. (Вот где корень! Вот где самая глубокая причина! — авторы). Задачей эсперантизма, как идеи всемирного братства народов, является забота о распространении образования, чуждого какой-либо национальной исключительности и основанного на принципе народного блага и … истинного демократизма»[12].

        Итак, концептуальный каркас идеологии эсперанто составляет следующая система понятий: всемирное братство народов, мир во всем мире, истинный демократизм, культурное единение народов на основе сознания братства, прогресс человечества, духовный уровень каждой нации, альтруистические начала, взаимное понимание и т.п. Эсперанто по отношению к ним выступает средством, одним из инструментов достижения этих идеалов. Оно не представляет собой самодовлеющей цели. Битнер высказывает интуитивные догадки, что утверждению эсперанто противостоят инертность общества, постоянные войны, классовая борьба и ограниченность эсперантистов самоцелью распространения своего языка. От эсперантистов требуется выход на широкие социальные проблемы. Без соответствующей социальной теории их не сформулировать. Если нации, религии, культуры, классы не являются братскими, а скорее враждебными, можно ли надеяться на принятие ими эсперанто как языка всемирного братства и единомышленников? Эти догадки, однако, не нашли теоретического осмысления[13]. Сегодня, с позиций традиционных теорий, не видно социальной основы для братства и, следовательно, для эсперанто. Тетрасоциология, единственная концепция, которая теоретически объясняет расколотость человечества и пытается найти социальные основы для братства, следовательно, и для утверждения эсперанто в новом веке. Рассмотрим эту фундаментальную концепцию тетрасоциологии и оценим ее с позиций идеологии эсперанто.

        С точки зрения тетрасоциологии, общество составляют четыре равно необходимые, но разные по предмету и продукту, сферы общественного воспроизводства. Они вечны и постоянны, так как воспроизводят постоянно необходимые обществу ресурсы, без которых оно не может существовать. Этими ресурсами являются ЛЮДИ, ИНФОРМАЦИЯ, ОРГАНИЗАЦИИ, ВЕЩИ. Они воспроизводятся в соответствующих сферах: СОЦИОСФЕРЕ, ИНФОСФЕРЕ, ОРГСФЕРЕ, ТЕХНОСФЕРЕ, соответствующими, занятыми в этих сферах, СФЕРНЫМИ классами: СОЦИОКЛАССОМ (работники образования, здравоохранения, спорта, социального обеспечения, а также неработающее население, занятое воспроизводством себя), ИНФОКЛАССОМ (ученые, художники, проектировщики, журналисты и т.п.), ОРГКЛАССОМ (политики, юристы, управленцы, финансисты, военнослужащие и т.п.), ТЕХНОКЛАССОМ (рабочие, крестьяне/фермеры). Сферы и сферные классы, занятые в них, равно необходимы обществу, стремятся к равновесию, что составляет основу социальной гармонии, а соответствующие классы делает гармоничными, солидарными, равными, следовательно, БРАТСКИМИ. («Сознание братства», о котором писал В. Битнер, с точки зрения Семашко, может быть присуще только сферным классам, как классам равным, различающимся не по собственности, а по основной занятости в одной из сфер, требующей от них равновесия и гармонии, а не антагонизма.)

        Однако, в истории, особенно последних веков, в рамках индустриального общества, утвердилась ОТРАСЛЕВАЯ организация общества в виде большого числа отраслей внутри каждой сферы. Отраслевая индустриальная организация привела к образованию отраслевых классов, различающихся по собственности и отраслевой занятости. Отрасли и отраслевые классы стремятся к господству друг над другом, а потому подчиняются закону дисгармонии, который порождает классовый антагонизм, постоянную борьбу и вражду между ними. Отраслевая организация общества и отраслевые классы могут существовать только в состоянии постоянной войны (горячей или холодной), которое исключают мир и братство между народами. Поэтому отраслевым и дисгармоничным классам, враждующим народам и религиям, стоящим на их службе, не нужен язык международного общения. В качестве его навязывается язык экономически и политически господствующих в мире наций.

        С последней четверти прошлого века, с началом процесса глобализации, выразившегося в становлении информационного/сетевого общества, в бурном росте международных организаций и превращении экономики в единый мировой рынок, отраслевая организация приходит в упадок. Вместе с этим преобладающей становится тенденция к диалогу, гармонизации, к преодолению вражды отраслевых классов и народов (дошедшей до крайней грани полного взаимного уничтожения накопленным оружием массового поражения) на основе формирования новых, глобальных и гармоничных общностей человечества – сферных классов, братских по своей сути[14]. Отсюда автор тетрасоциологии делает свой главный вывод относительно эсперанто: «эсперанто, как единый глобальный язык международного общения нужен не традиционным отраслевым акторам (группам и классам), а сферным классам, как акторам гармонии. Пока не произойдет их самоидентификация и самоорганизация трудно надеяться на утверждение единого языка»[15].

        В рамках этого вывода Л. Семашко строит всю систему своей аргументации в защиту эсперанто и критику его оппонентов. Во-первых, социальный смысл глобализации усматривается в становлении новых социальных общностей глобального и гармоничного характера — сферных классов как единственных общечеловеческих социальных групп, которые практически нуждаются в эсперанто как мировом, нейтральном, вспомогательном, братском и миротворческом языке. Во-вторых, широко распространенный ныне английский язык не может эффективно выполнять функцию мирового языка так как он не является нейтральным, выражает господство англоязычных народов, а не равенство и братство всех народов. Кроме того, он существует во множестве вариантов, затрудняющих международное общение. В-третьих, необходимость эсперанто диктуется глобальной экономикой, глобальными коммуникациями, глобальными информационными технологиями, Интернетом прежде всего. Утверждение мирового языка электронного гипертекста — языка HTML — создает почву и потребность для утверждения содержательного мирового языка, на роль которого лучшего претендента, чем эсперанто - нет. В-четвертых, эсперанто повысит потенциал технологий, труда, культуры, образования и станет адекватным ответом на глобальный языковой вызов. Автор предлагает своим коллегам-социологам принять эсперанто в качестве официального языка Международной социологической Ассоциации, что поможет ему утвердиться[16].

        Все эти выводы и аргументы тетрасоциологии по социальному обоснованию эсперанто представляются нам убедительными, заслуживающими общественного внимания и дальнейшего развития. Они уточняют и конкретизируют аргументацию Заменгофа, Битнера и других деятелей, стоявших у истоков эсперантизма. И, если исходить из их, на наш взгляд, совершенно справедливого завещания, что эсперанто не самоцель, а средство, то эсперантизм должен ориентироваться сегодня на формирование новых, сферных классов, содействовать становлению их самосознания, пропагандировать теории, которые служат их становлению. Только тогда эсперантизм найдет конкретную социальную опору в современном мире. Только в этом случае эсперантизм преодолеет, используем выражение Битнера, свое «осуждение на постоянные неудачи». Чтобы перейти в разряд «осужденных на постоянные УДАЧИ», эсперантистам надо связать свою деятельность по распространению языка со становлением и утверждением новых, сферных, классов, только которым и нужен этот язык, которые только и могут утвердить его. Для этого эсперантизму нужно преодолеть свои замкнутые отраслевые рамки, стать открытым для сферных контактов, встать на путь поддержки и развития соответствующих социальных теорий, а также соответствующих социальных движений и организаций.

        Л. Семашко предлагает очень важный для расширения влияния эсперанто «Международный издательский Проект», предполагающий издание книг мультикультурального диалога (диалога между религиями, культурами, языками, мировоззрениями, теориями) на 3-4 языках, в том числе на эсперанто. Этот Проект позволит читателю сравнивать разные языки и убеждаться в преимуществах эсперанто, поэтому он заслуживает всемерной поддержки эсперантистов.

        При всей значительности аргументации тетрасоциологии для утверждения эсперанто, она страдает рядом существенных недостатков. Прежде всего, это касается сжатости и сложности приведенной в книге Л. М. Семашко аргументации, что делает ее трудно понятной для рядового читателя. Правда, автор книги оговаривается, что он сознательно себя ограничил лишь самыми общими соображениями, предназначенными профессионалам-социологам. (Книга Семашко, переведенная на английский язык, предназначена участникам 15 Всемирного Социологического Конгресса, который проходил в Австралии в июле 2002, где она была представлена.) Хочется надеяться, что автор, возможно в соавторстве с эсперантистом-теоретиком, напишет специальную книгу, или статью, с развернутой и более доступной аргументацией.

        Другой важный недостаток состоит в отсутствии социологических исследований, подтверждающих выводы автора. Он объясняет это тем, что цель краткого представления тетрасоциологии для международной ассоциации социологов, а также большая трудоемкость и стоимость этих исследований служат тому причиной. Но он их не отвергает, он готов провести необходимые социологические исследования, если найдутся соответствующие финансовые средства. Однако, эти и другие, менее значительные недостатки тетрасоциологии, с нашей точки зрения, не умаляют ее значения как одной из фундаментальных теорий развития и утверждения эсперанто в современном мировом сообществе.

Анна Петровна Буткевич, президент клуба «Эсперо» с 1992 года, эсперантист с 20 летним стажем Борис Владиславович Кондратьев, специалист по лексикографии эсперанто, разрабатывающий Большие Эсперанто-Русский и Русско-Эсперантский словари, эсперантист с 30 летним стажем. Валерия Петровна Цветкова, эсперантист с 48 летним стажем

К содержанию книги