Russia and the West: A thousand years of war

Russophobia from Charlemagne to the Ukraine crisis

by Urs Graf

Current Concerns. No 23/24, 19 November 2024, pages 9-12.

PDF: CC_20241119_23-24.pdf

The Geneva politician and journalist Guy Mettan does not follow the mainstream. He describes the events of our time with prudent objectivity and without distancing himself from people. His books are still not published in German language. There is an English translation of the first edition of the book “Creating Russophobia: From the Great Religious Schism to Anti-Putin Hysteria” (2017, Clarity press). The following text is not a translation, but rather a reproduction of the new edition of the French book according to the reader’s (Urs Graf) understanding. His own comments are marked in square brackets.

In my presentation of Guy Mettan’s book the analogy (contre-mythe) of the fairy tale of Snow White is missing: The beautiful Russia, who is always in danger of being fatally tricked by her jealous mother (Europe).

In his 2023 reissued book “Russie-Occident. Une guerre de mille ans. La russophobie de Charlemagne à la crise ukrainienne” Guy Mettan explores the question of how it was possible that in our western European countries an anti-Russian sentiment so quickly could get out of hand, right up to the willingness to marginalise everything Russian. This went so far that in France the tomb inscription of Queen Anne de Kiev, a granddaughter of King Vladimir, who married French King Henri I in 1051 (p. 116), was changed in 1991 at the instigation of the Ukrainian ambassador in Paris. From then o­n, “Anna, Reine de France, princesse de Russie” was to become “... princesse d’Ukraine” (p. 242), even though that name for the borderland did not exist at that time.

“Divide and rule”

Mettan’s journey through the chequered Russian-European history makes it abundantly clear that o­n the basis of the UN Charter of 1945, by respecting the dignity and equality of all people and peoples, many things would have taken – and could – a very different course than the disastrous o­ne that is now being initiated. He shows that the current hostility towards Russia is based o­n an age-old resentment that the “West” has never come to terms with because it has instrumentalised it for power politics – regardless of the facts. Our attitude is characterised by a double standard: Hypocrisy and dishonesty in the judgment of Russia’s history compared with that of the Western powers through the centuries. Long before the Ukraine war, for example the reporting in the case of the plane crash near the German town Überlingen or the massacre of schoolchildren by Caucasian Islamists in Beslan show disdain towards the Russian people. Even major sporting events such as the 2014 Winter Olympics in Sochi and the 2018 Football World Cup 2018 in Russia were also distorted by Russophobic media. Disrespectful comments and even gross untruths were published even after corrections from [the few remaining] Western sources and were generally not retracted.

Cultural history of an enemy image

Mettan characterises ‘Russophobia’ as a state of mind (état d’ésprit). He presents it in front of our eyes by adding it to the reporting o­n events in Russia in this country that can o­nly be avoided by circumventing all logic, as our opinion-leading elites do. [One could regard this as a curious eccentricity – but its consequences, the countless victims of war and the danger of the destruction of all human life, are unfortunately real. Therein lies the heavy responsibility of intellectuals]. Historically proven lies could have been corrected long ago.

They range from the forged Constantine Donation (p. 124) from the 9th century and the 1756 forged legacy (p. 150) of Peter the Great up to the present days and impressively document the dishonesty in the West towards Russia and the effect of Russophobia, from Charlemagne to Louis XV, Napoleon, and in the 20th century from Harry Truman, Winston Churchill, and George Kennan right up to the present day. Despotism, barbarism and backwardness (p. 56) remained the defining terms in the anti-Russian discourse to this day, the era of Vladimir Putin.

Travelers from Western Europe, since the Renaissance, often described Russia as an incomprehensible foreign culture, Russians as slaves escaped from Mongol rule who dreamed of world domination. Ever since Peter the Great was able to free Russia from the yoke of invaders from Asia and Europe, he and his successors were accused of having imperial ambitions.

Theorists of liberalism, but also socialists such as Karl Marx and Friedrich Engels, and even monarchists, all equally used the cliché of despotism and backwardness with regard to Russia.

With the rise of economic liberalism came the ideology that cultural progress could o­nly be achieved through private economic success alone. The socialist economy of the Soviet era was therefore seen as a sign for the backwardness of Russia; post-Soviet privatization, o­n the other hand, finally as a sign of progress.

View of the rivals

In the 19th century, starting from France and Great France and Great Britain, the ideology of the ‘gradient culturel’, the Atlantic arrogance of superiority towards the East of Europe consolidated.

The British utilised Russophobic resentment in their power struggle for the Eurasian continent (“Le Grand Jeu”), the expansion of their empire to India and the Ottoman Empire. The ocean power Great Britain regarded the Russian Tsarist Empire as a rival o­n the coveted continent. The British colonial elite used the press to a long-term, systematic propaganda campaign in order to manipulate the members of parliament, to give a free hand to the colonial barons. The much-maligned despotism of the Tsars served them as a frightening image to justify the alleged lack of alternatives of the desired British world domination.

Meanwhile, the Anglo-American oceanic empires began to impose their supremacy o­n the other nations by all means (p. 212). Between 1815 and 1900 the Atlantic powers increased their colonial empires by a hundred times more than the supposedly imperialist Tsarist Empire did in the same period.

Mettan points out the contradiction that serfdom was scourged in Russia although the colonial regimes of France, Great Britain, Belgium, the Netherlands, and the USA were no better in terms of oppression and exploitation. There double standards were applied. First, the press then further media up to Hollywood popularised Russophobia. This included also fantasy literature with irrational, violent, and perverse content, such as by Bram Stoker (1847–1912) the oeuvre “Count Dracula” about a Wallachian prince named Vlad, full of all the anti-Russian prejudices. Imperial politics dominated the public opinion.

Alliances and rivalries in Europe

Over the course of the 19th century, Russia was federated into the “Triple Entente”alliance by the Atlantic powers–France and Great Britain–against the emerging Germany.

But British Russophobia remained constant to this day. It was o­nly briefly interrupted in 1904-1917 and 1941-1945, when Russia’s services against the threat of the German Empire and later of the Nazi Empire were readily employed. o­n March 5, 1946, Prime Minister Churchill lowered the “iron curtain” against Eastern Europe again in his Fulton speech.

In Germany, after long years of alliance between Prussia and Russia, this resentment o­nly developed after the founding of the Empire. After the wars of unification, the Pan-Germanic “Drang nach Osten” (“push eastward”) conflagrated. The ideological foundations of this new geopolitics were laid through corresponding content in history and geography textbooks (p. 255), which floated in the intellectual wake of British world hegemony. “The white man’s burden” was now applied to the Slavic peoples. This mood was also fuelled by the press, where warnings about “pan-Slavism” began to appear in the runup to the First World War.

As a result of Germany’s humiliating defeat in the First World War, with the rise of National Socialism, cultural supremacism transformed into a nationalist-racist o­ne. After the collapse of the Nazi state, whose campaign of extermination against the Slavic Soviet peoples had failed, ethnic Russophobia in early post-war Germany transformed into anti-communist Russophobia. The Federal Republic of Germany, within the fold of the EEC-EC, was now o­ne of the “democracies” of the West and could stand with them against the totalitarian communist regimes of Eastern Europe.

With the change of 1989, the states of the dissolved Warsaw Pact joined this alliance. Their elites began to shirk responsibility by portraying themselves as victims of Russian Bolshevism, as “satellites of Moscow”. But when the Soviet Union was dissolved and its state-totalitarian form of communism disappeared, all the crimes of Bolshevism from 1917 to 1991 were blamed o­n the “Russians”.

Historically, this is not tenable because the Central Committee of the CPSU was multinational throughout the Soviet period, from the Pole F. Dzerzhinsky (founder of the Cheka) to the Georgian J. Dzhugashvili (alias Stalin) to the Ukrainian E. Shevardnadze, [last Foreign Minister of the Soviet Union], to name just a few.

In post-communist states such as Poland, the Czech Republic and especially in the Baltics, a culture of remembrance (“concurrence victimaire”) was established that was entirely limited to the victims of the Soviet era and ignored their own share in Bolshevik and Nazi crimes.

North Amerika

In the USA, the old world’s reservations about the Tsarist Empire hardly played a role. There, Human Rights o­nly applied selectively, because BLATANT RACISM was evident in the treatment of the native Americans and the abducted slaves from Africa, as well as in the migration policy. [The immigrants were strictly allocated according to their ethnic and cultural origins. o­ne of the lowest legal quotas applied to Russians, i.e. the number of immigrants was strictly limited. (see Rolf Winter, “Ami go home”, Hamburg 1989, pp. 157)]

During the succession to England in the 20th century it was about militarily enforced freedom of trade across the oceansand across the “Heartland” (p.258). In addition to Mackinder’s old theory, Spykman added his “Rimland”-theory in 1940, concerning the peripheral areas around the Eurasian continent. What both approaches had in common was the claim to global dominance by the Anglo-Americans and the suspicion of Russia and the Russians because they inhabited this coveted land. So the Cold War started much earlier and was o­nly interrupted from 1941-1945 during the alliance against Nazi Germany and Japan. Afterwards, the policy of containment, as George Kennan described it in an article in Foreign Affairs, continued. Based o­n this doctrine, which assumed Soviet Russia’s own intentions, the anti-communism of the McCarthy era was unleashed in the USA from 1945 o­nwards. The slogan was “for freedom and democracy against communist dictatorship”. The latter also included all liberation movements against colonial rule, which were often o­nly supported by the Soviet Union. [Dictators in Latin America, Africa and the countries surrounding the Soviet Union, o­n the other hand, were considered their own “sons of a bitch”– as long as they served US interests.]

After the end of the Vietnam War in 1975, there was a short break during which the CSCE was founded in Helsinki. The final act of this conference, with its ten sections, essentially contained a confirmation of the UN Charter. However, the US administration at the time (Carter) placed the emphasis o­nly o­n “human rights” and “fundamental freedoms” in order to denounce the Soviet Union for its treatment of its dissidents. The Soviet Union had clearly a propaganda disadvantage and was also increasingly weakened by the trap laid by Brzezinski in the Afghanistan War. In the further course, starting with the era of Margaret Thatcher and Ronald Reagan, the much praised “freedom” was reduced to a brutal market-radical deregulation under the label “globalisation”.

The neoliberal turnaround

When the Soviet Union was dissolved in 1991 the classic anti-communists saw themselves to be at the finish. Privatisation in the neoliberal style led to the plundering of state property and of state-owned national assets and to the impoverishment of the population. President Boris Jelzin supported by the USA crushed an initial uprising of the parliament in Moscow with cannons, but in 1996 with the newly elected Prime Minister Primakov he had to introduce a change in economic policy. From this moment o­n, the old Western propaganda started all over again. The “backward” Russia stood up against the salvation bringing globalisation.

Old anti-Russian spirits like Brzezinski and Albright relentlessly pursued the project of the neoconservative Straussian Paul Wolfowitz, who did not want to tolerate any more rivals of the USA o­n the territory of the former Soviet Union. Their ideology gained great influence o­n the government policy from Bill Clinton, Bush jr., Obama and Trump to Biden.

Presidential adviser Brzezinski formulated an uncompromising announcement of war (1997) to Russia. His bestseller “The Grand Chessboard” was published in many languages. The expansion of NATO against every promise followed this announcement. Under the banner of “pluralism” and “democracy” began a violent reorganisation of all countries that opposed the radical market liberalism of the USA, by NGOs or NATO – depending o­n their potential for resistance. In addition to economic pressure and military force, all means and channels of communication were put at the service of American supremacy. Military power was supplemented by a civil society manipulated by moulding of perception.

The world’s o­nly superpower

From 1989, the USA embarked o­n the path of so-called unilateralism. Since then, the UN has lost authority, and international law was o­nly respected à la carte according to the interests of the o­nly world power. Its “Full Spectrum dominance” spread across the unlimited global market. After the second Chechen war, which was fuelled by covert actions of the CIA (p. 282), the image of the violent oppressor Russia could be held up again in the US press. After the rude awakening by 9/11 in Manhattan the propaganda had to pause for a short time, especially since Vladimir Putin offered support to his counterpart George W. Bush in the fight against Islamist terrorism, even though he had warned him previously in vain of its instrumentalization.

But in 2003 at the latest, when Russia opposed the US invasion of Iraq, the fight against “despotism” in Russia was resumed. In the Western media, opposition politicians and criminal oligarchs were portrayed as “persecuted by the Kremlin”, with US politicians such as Hillary Clinton and John McCain speaking out in their defence to great media fanfare.

Russia was to be a subjugated supplier of raw materials, a “petrol station that believes it is a nation”, as McCain put it. With the defence against the Georgian foray o­n its protection forces and the population of South Ossetia, Russia began to defend itself, and by preventing the planned regime change in Syria, it definitely stood in the way of Western geostrategists.

Manual for Russophobia

In the third part of his book, Mettan presents a compilation (mode d’emploi) of the systematic fabrication of the negative image of Russia through:

– the choice of words to create a black and white pattern without obvious lies,

– the selection of sources to support the desired narrative for feeding it into the media market,

– the positioning of the initial information to predetermine the direction of the subsequent discussion,

– the creation of an emotional distance between “them” and “us” [camp mentality].

Andrey Tsygankov describes examples of media campaigns discrediting Russia, and Ezequiel Adamowski lists the linguistic elements that create a trench between “them” and “us” (p. 311ff.).

In order to defend against this “discourse hegemony” counterstrategies are presented. The most effective of these, the “complexification”, consists of placing the events in a new context and to analyze them with additional facts from a broader perspective in which the previously ignored is included again – a titanic labour, as he calls it.

This can be realised time after time in small areas, just like respecting alternative points of view.

Categorising good and evil

The aggressive transatlantic geopolitics continues to need an enemy image and a myth to justify it. It needs a pseudo-religion to calm people’s consciences. Just as the Pope’s theologians a thousand years ago needed the Orthodox Moscow as an image of the enemy for an identity formation for the later Holy Roman Empire of the German Nation, today the “postmodern theologians” potter around the myth of a Euro-Atlantic union against the threat of the Russian “bear”. This in the hope to be able to keep up the predominance of the West against the “rest” of the world a little longer.

A line is drawn from Tsar Ivan IV, the Terrible, via Stalin to Putin, which is supposed to represent an ancestral line of evil rulers, [while the good rulers known to exercise their power by the “Devine grace”, as it was imprinted in Franco’s time o­n Spanish peseta coins].

Belief in the devil remains necessary. To illustrate the demonisation of Vladimir Putin, Mettan refers to the Google Images website, where you can find hundreds of front pages depicting his distorted portrait.

There is a revealing parallelism here to the popular fantasy world ranging from “Dracula” to “Lord of the Rings” (p. 324): The Manichean categorisation of people into good and bad. A pseudo-religious conceit seduces those who think they are chosen to escalate war as a decisive end-time battle between good and evil, and seems to absolve them of any responsibility for the bonum commune.

Others try their hand at the art of psychodiagnostics, by picking up o­n a remark of Chancellor Merkel, according to which the Russian president lives ‘in a different world’.

All in all, Mettan documents in his book a persistent refusal to engage in dialogue, which was no longer thought possible since the abolition of the ecclesiastical index of banned books. This continues to pursue the original goal of geopolitical dominance by fuelling an irrational fear of the “foreign” Russia.

[“Divide and rule” leads to war. – Tracing and strengthening the ties that bind people together is true peace work].

===========================

Россия и Запад: Тысяча лет войны.

Русофобия от Карла Великого до украинского кризиса

автор Урс Граф

Текущие проблемы. № 23/24, 19 ноября 2024 г., страницы 9–12.

Перевод на русский язык: Лев Семашко

Женевский политик и журналист Гай Меттан не следует мейнстриму. Он описывает события нашего времени с осмотрительной объективностью и не дистанцируясь от людей. Его книги до сих пор не издаются на немецком языке. Существует английский перевод первого издания книги «Создание русофобии: от великого религиозного раскола до антипутинской истерии» (2017, Claritypress). Следующий текст не является переводом, а скорее воспроизведением нового издания французской книги в понимании читателя (Урса Графа). Его собственные комментарии отмечены в квадратных скобках.

В моей презентации книги Гая Меттана отсутствует аналогия (контр-миф) сказки о Белоснежке: прекрасная Россия, которая всегда находится в опасности быть фатально обманутой своей ревнивой матерью (Европой).

В своей переизданной в 2023 году книге «Russie-Occident. Uneguerredemilleans. LarussophobiedeCharlemagne à lacriseukrainienne» Гай Меттан исследует вопрос о том, как стало возможным, что в наших западноевропейских странах антироссийские настроения так быстро вышли из-под контроля, вплоть до готовности маргинализировать все русское. Это зашло так далеко, что во Франции надгробная надпись королевы Анны Киевской, внучки короля Владимира, которая вышла замуж за французского короля Генриха I в 1051 году (стр. 116), была изменена в 1991 году по настоянию украинского посла в Париже. С тех пор «Анна, королева Франции, принцесса России» стала «... принцессой Украины» (стр. 242), хотя в то время такого названия для пограничья не существовало.

«Разделяй и властвуй»

Путешествие Меттана по изменчивой российско-европейской истории совершенно ясно показывает, что на основе Устава ООН 1945 года, уважая достоинство и равенство всех людей и народов, многое могло бы пойти — и могло бы пойти — совсем иначе, чем тот катастрофический путь, который сейчас инициируется. Он показывает, что нынешняя враждебность по отношению к России основана на вековой обиде, с которой «Запад» так и не смирился, потому что использовал ее в качестве инструмента для политики с позиции силы — независимо от фактов. Наше отношение характеризуется двойным стандартом: лицемерие и нечестность в оценке истории Россиипо сравнению с историей западных держав на протяжении веков. Задолго до войны на Украине, например, репортажи о крушении самолета около немецкого города Юберлинген или резне школьников кавказскими исламистами в Беслане демонстрируют презрение к русскому народу. Даже крупные спортивные события, такие как зимние Олимпийские игры 2014 года в Сочи и чемпионат мира по футболу 2018 года в России, также были искажены русофобскими СМИ. Неуважительные комментарии и даже грубая неправда публиковались даже после исправлений из [немногих оставшихся] западных источников и, как правило, не были отозваны.

Культурная история образа врага

Меттан характеризует «русофобию» как состояние ума (étatd’ésprit). Он представляет ее перед нашими глазами, добавляя ее к репортажам о событиях в России в этой стране, которых можно избежать, только обойдя всю логику, как это делают наши элиты, формирующие общественное мнение. [Можно было бы расценить это как любопытную эксцентричность, но ее последствия, бесчисленные жертвы войны и опасность уничтожения всей человеческой жизни, к сожалению, реальны. В этом заключается тяжелая ответственность интеллектуалов]. Исторически доказанные фальсификации могли быть исправлены ​​давно.

Они варьируются от поддельного Константинова дара (стр. 124) IX века и поддельного наследия Петра Великого 1756 года (стр. 150) до наших дней и впечатляюще документируют нечестность Запада по отношению к России и влияние русофобии, от Карла Великого до Людовика XV, Наполеона, а в XX веке от Гарри Трумэна, Уинстона Черчилля и Джорджа Кеннана вплоть до наших дней. Деспотизм, варварство и отсталость (стр. 56) оставались определяющими терминами в антироссийском дискурсе и по сей день, в эпоху Владимира Путина.

Путешественники из Западной Европы, начиная с эпохи Возрождения, часто описывали Россию как непонятную чужую культуру, русских как рабов, бежавшие от монгольского владычества, которые мечтали о мировом господстве. С тех пор как Петр Великий смог освободить Россию от ига захватчиков из Азии и Европы, его и его преемников обвиняли в имперских амбициях.

Теоретики либерализма, а также социалисты, такие как Карл Маркс и Фридрих Энгельс, и даже монархисты, все в равной степени использовали клише деспотизма и отсталости в отношении России.

С ростом экономического либерализма пришла идеология, что культурный прогресс может быть достигнут только посредством частного экономического успеха. Социалистическая экономика советской эпохи поэтому рассматривалась как знак отсталости России; а постсоветская приватизация, с другой стороны, наконец, как признак прогресса.

Взгляд на соперников

В XIX веке, начиная с Франции и Великобритании, идеология «градиентной культуры», атлантическое высокомерие превосходства над востоком Европы консолидировались.

Британцы использовали русофобское негодование в своей борьбе за власть на евразийском континенте («Le Grand Jeu»), расширяя свою империю на Индию и Османскую империю. Океанская держава Великобритания рассматривала Российскую царскую империю как соперника на вожделенном континенте. Британская колониальная элита использовала прессу для долгосрочной, систематической пропагандистской кампании, чтобы манипулировать членами парламента, чтобы дать свободу действий колониальным баронам. Многочисленно оклеветанная деспотия царей служила им пугающим образом для оправдания предполагаемого отсутствия альтернатив желанного британского мирового господства.

Тем временем англо-американские океанические империи начали навязывать свое превосходство другим нациям всеми способами (стр. 212). Между 1815 и 1900 годами атлантические державы увеличили свои колониальные империи в сто раз больше, чем предположительно империалистическая царская империя за тот же период.

Меттан указывает на противоречие, что крепостное право было бичом России, хотя колониальные режимы Франции, Великобритании, Бельгии, Нидерландов и США были не лучше с точки зрения угнетения и эксплуатации. Там применялись двойные стандарты. Сначала пресса, а затем и другие СМИ вплоть до Голливуда популяризировали русофобию. Это включало также фантазийную литературу с иррациональным, жестоким и извращенным содержанием, например, произведение Брэма Стокера (1847–1912) «Граф Дракула» о валашском князе по имени Влад, полное всех антирусских предрассудков. Имперская политика доминировала в общественном мнении.

Альянсы и соперничество в Европе

В течение 19-го века Россия была объединена в союз «Тройственное согласие» атлантическими державами — Францией и Великобританией — против нарождающейся Германии.

Но британская русофобия осталась неизменной и по сей день. Она была лишь ненадолго прервана в 1904-1917 и 1941-1945 годах, когда услуги России против угрозы Германской империи, а позднее и нацистской империи были легко использованы. 5 марта 1946 года премьер-министр Черчилль снова опустил «железный занавес» против Восточной Европы в своей речи в Фултоне.

В Германии, после долгих лет союза между Пруссией и Россией, это негодование развилось только после основания Империи. После войн за объединение вспыхнул пангерманский «Drang nach Osten» («толчок на восток»). Идеологические основы этой новой геополитики были заложены в соответствующем содержании учебников истории и географии (стр. 255), которые плыли в интеллектуальном кильватере британской мировой гегемонии. «Бремя белого человека» теперь применялось к славянским народам. Это настроение также подогревалось прессой, где предупреждения о «панславизме» начали появляться в преддверии Первой мировой войны.

В результате унизительного поражения Германии в Первой мировой войне, с ростом национал-социализма, культурное превосходство трансформировалось в националистически-расистское. После краха нацистского государства, чья кампания по истреблению славянских советских народов провалилась, этническая русофобия в ранней послевоенной Германии трансформировалась в антикоммунистическую русофобию. Федеративная Республика Германия, в рамках ЕЭС-ЕС, теперь была одной из «демократий» Запада и могла вместе с ними противостоять тоталитарным коммунистическим режимам Восточной Европы.

С изменением 1989 года, государства распавшегося Варшавского договора присоединились к этому альянсу. Их элиты начали уклоняться от ответственности, изображая себя жертвами русского большевизма, «сателлитами Москвы». Но когда Советский Союз распался и его государственно-тоталитарная форма коммунизма исчезла, все преступления большевизма с 1917 по 1991 год были списаны на «русских».

Исторически это несостоятельно, поскольку Центральный Комитет КПСС был многонациональным на протяжении всего советского периода, от поляка Ф. Дзержинского (основателя ЧК) до грузина И. Джугашвили (псевдоним Сталин) и украинца Э. Шеварднадзе [последнего министра иностранных дел Советского Союза], и это лишь некоторые из них.

В посткоммунистических государствах, таких как Польша, Чешская Республика и особенно в странах Балтии, была установлена ​​культура памяти («concurrence victimaire»), которая была полностью ограничена жертвами советской эпохи и игнорировала их собственную долю в преступлениях большевиков и нацистов.

Северная Америка

В США оговорки старого мира относительно царской империи едва ли играли роль. Там права человека применялись только выборочно, поскольку в обращении с коренными американцами и похищенными рабами из Африки, а также в миграционной политике был очевиден ВОПИЮЩИЙ РАСИЗМ. [Иммигранты строго распределялись в соответствии с их этническим и культурным происхождением. Одна из самых низких установленных законом квот применялась к русским, т. е. количество их иммигрирующих было строго ограничено. (см. Rolf Winter, «Ami go home», Hamburg 1989, стр. 157)]

Во время наследования Англии в 20 веке речь шла о принудительной военной свободе торговли через океаны и через «Heartland» (стр. 258). В дополнение к старой теории Маккиндера, Спайкмен добавил свою теорию «Rimland» в 1940 году, касающуюся периферийных районов вокруг евразийского континента. Общим для обоих подходов было притязание на мировое господство со стороны англо-американцев и подозрительность к России и русским, поскольку они населяли эту желанную землю. Таким образом, холодная война началась намного раньше и была прервана только в 1941-1945 годах во время союза против нацистской Германии и Японии. После этого политика сдерживания, как Джордж Кеннан описал ее в статье в Foreign Affairs, продолжилась. На основе этой доктрины, которая предполагала собственные намерения Советской России, антикоммунизм эпохи Маккарти был развязан в США с 1945 года. Лозунг был «за свободу и демократию против коммунистической диктатуры». Последнее также включало все освободительные движения против колониального правления, которые часто поддерживались только Советским Союзом. [С другой стороны, диктаторы в Латинской Америке, Африке и странах, окружающих Советский Союз, считались своими собственными «сукиными детьми» — до тех пор, пока они служили интересам США.]

После окончания войны во Вьетнаме в 1975 году был короткий перерыв, во время которого в Хельсинки было основано СБСЕ. Заключительный акт этой конференции с ее десятью разделами по сути содержал подтверждение Устава ООН. Однако администрация США в то время (Картер) делала акцент только на «правах человека» и «основных свободах», чтобы осудить Советский Союз за его обращение с диссидентами. Советский Союз явно имел невыгодное положение в плане пропаганды и был все больше ослаблен ловушкой, расставленной Бжезинским в войне в Афганистане. В дальнейшем, начиная с эпохи Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана, хваленая «свобода» была сведена к жестокому рыночно-радикальному дерегулированию под названием «глобализация».

Неолиберальный поворот

Когда Советский Союз распался в 1991 году, классические антикоммунисты увидели себя у финиша. Приватизация в неолиберальном стиле привела к разграблению государственной собственности и государственных национальных активов и к обнищанию населения. Президент Борис Ельцин при поддержке США подавил первоначальное восстание парламента в Москве пушками, но в 1996 году с новоизбранным премьер-министром Примаковым ему пришлось внести изменения в экономическую политику. С этого момента старая западная пропаганда началась снова. «Отсталая» Россия восстала против спасительной глобализации.

Старые антироссийские духи, такие как Бжезинский и Олбрайт, неустанно преследовали проект неоконсервативного штраусианца Пола Вулфовица, который не хотел больше терпеть соперников США на территории бывшего Советского Союза. Их идеология оказала большое влияние на политику правительства от Билла Клинтона, Буша-младшего, Обамы и Трампа до Байдена.

Президентский советник Бжезинский сформулировал бескомпромиссное объявление войны (1997) России. Его бестселлер «Великая шахматная доска» был опубликован на многих языках. За этим объявлением последовало расширение НАТО вопреки всем обещаниям. Под знаменем «плюрализма» и «демократии» началась насильственная реорганизация всех стран, выступавших против радикального рыночного либерализма США, НПО или НАТО — в зависимости от их потенциала сопротивления. В дополнение к экономическому давлению и военной силе, все средства и каналы коммуникации были поставлены на службу американскому превосходству. Военная мощь была дополнена гражданским обществом, манипулируемым путем формирования восприятия.

Единственная в мире сверхдержава

С 1989 года США встали на путь так называемого одностороннего подхода. С тех пор ООН утратила авторитет, и международное право соблюдалось только по выбору в соответствии с интересами единственной мировой державы. Ее «полное доминирование» распространилось на неограниченный мировой рынок. После второй чеченской войны, которая подпитывалась тайными действиями ЦРУ (стр. 282), образ жестокого угнетателя России снова мог быть поддержан в американской прессе. После грубого пробуждения 11 сентября на Манхэттене пропаганда должна была на короткое время остановиться, особенно после того, как Владимир Путин предложил своему коллеге Джорджу Бушу-младшему поддержку в борьбе с исламистским терроризмом, хотя он ранее тщетно предупреждал его об его инструментализации.

Но самое позднее в 2003 году, когда Россия выступила против вторжения США в Ирак, борьба с «деспотизмом» в России возобновилась. В западных СМИ оппозиционные политики и криминальные олигархи изображались как «преследуемые Кремлем», а американские политики, такие как Хиллари Клинтон и Джон Маккейн, выступали в их защиту под громкие фанфары в СМИ.

Россия должна была стать подчиненным поставщиком сырья, «заправочная станция, которая считает себя нацией», как выразился Маккейн. С защитой от грузинского набега на ее силы защиты и население Южной Осетии Россия начала защищать себя, и, предотвратив запланированную смену режима в Сирии, она определенно встала на пути западных геостратегов.

Руководство по русофобии

В третьей части своей книги Меттан представляет компиляцию (mode d’emploi) систематического создания негативного образа России посредством:

– выбор слов для создания черно-белого узора без очевидной лжи,

– выбор источников для поддержки желаемого нарратива для подачи его на медиарынок,

– позиционирование исходной информации для предопределения направления последующего обсуждения,

– создание эмоциональной дистанции между «ними» и «нами» [лагерный менталитет]. Андрей Цыганков описывает примеры медийных кампаний, дискредитирующих Россию, а Эзекиль Адамовски перечисляет языковые элементы, которые создают траншею между «ними» и «нами» (стр. 311 и далее).

Для защиты от этой «дискурсивной гегемонии» представлены контрстратегии. Самая эффективная из них, «комплексификация», заключается в том, чтобы поместить события в новый контекст и проанализировать их с дополнительными фактами с более широкой точки зрения, в которую снова включается ранее игнорированное — титанический труд, как он это называет.

Это можно реализовать раз за разом на небольших территориях, как и уважение альтернативных точек зрения.

Категоризация добра и зла

Агрессивная трансатлантическая геополитика по-прежнему нуждается в образе врага и мифе для ее оправдания. Ей нужна псевдорелигия, чтобы успокоить совесть людей. Так же, как теологи Папы Римского тысячу лет назад нуждались в православной Москве как образе врага для формирования идентичности для более поздней Священной Римской империи Германской нации, сегодня «постмодернистские теологи» копаются вокруг мифа о евроатлантическом союзе против угрозы русского «медведя». Это в надежде сохранить превосходство Запада над «остальным» миром немного дольше.

Проводится линия от царя Ивана IV Грозного через Сталина к Путину, которая, как предполагается, представляет собой родословную злых правителей [в то время как добрые правители, как известно, осуществляют свою власть «Божественной благодатью», как это было запечатлено во времена Франко на испанских песетах].

Вера в дьявола остается необходимой. Чтобы проиллюстрировать демонизацию Владимира Путина, Меттан ссылается на сайт Google Images, где можно найти сотни первых страниц с изображением его искаженного портрета.

Здесь есть показательная параллель с популярным фантазийным миром от «Дракулы» до «Властелина колец» (стр. 324): манихейская категоризация людей на хороших и плохих. Псевдорелигиозное тщеславие соблазняет тех, кто думает, что они избраны для эскалации войны как решающей битвы конца времен между добром и злом, и, кажется, освобождает их от любой ответственности за bonum commune (общее благо).

Другие пробуют свои силы в искусстве психодиагностики, подхватывая замечание канцлера Меркель, согласно которому российский президент живет «в другом мире».

В целом, Меттан документирует в своей книге упорный отказ от участия в диалоге, который больше не считался возможным после отмены церковного индекса запрещенных книг. Это продолжает преследовать изначальную цель геополитического господства, подпитывая иррациональный страх перед «чужой» Россией.

[«Разделяй и властвуй» ведет к войне. – Отслеживание и укрепление связей, объединяющих людей, – это истинная миротворческая работа].

----------------------------

Комментарий Льва Семашко.

Замечательная книга Меттана и ее отличный абрис Графа составляют уникальную и грандиозную историческую анатомию расистски-нацистской русофобии Запада, которая оправдывала 1000 лет агрессивных вторжений и нападений на Россию, всегда оканчивающихся позорным поражением и капитуляций превосходства Запада перед Россией.

Эта безумная, бесчеловечная и суицидная для Запада стратегическая русофобия, попирающая всю западную культуру гуманизма, свободы, равенства и братства, завершается тем, что она сотворила абсолютно непобедимую для Запада Россию, которая положила конец его тысячелетней аморальной и расистской, теперь либерал-нацистской гегемонии и однополярности своего четвертого рейха. Новая, непобедимая Россия открывает новую историческую эпоху вместо западной, расистской – эпоху истинно гуманистической и многополярной гармоничной цивилизации, научный образ которой, в первом приближении, создается в «Букваре Науки Мира»: https://peacefromharmony.org/?cat=ru_c&key=1091.

Его духовная субстанция и сущность выражена энграммой культуры и науки мира, закрывающей культуру бесчеловечного милитаризма геноцидного, расистского Запада и открывающей культуру и науку ВЕЧНОГО мира не западного происхождения.

28-11-24

Leo Semashko commentary.

The Mettan's wonderful book and Graf's excellent outline constitute a unique and grandiose historical anatomy of the West racist-Nazi Russophobia, which justified 1,000 years of aggressive invasions and attacks o­n Russia, always ending by shameful defeat and capitulations of the West's superiority before Russia.

This insane, inhuman and suicidal for the West strategic Russophobia, trampling o­n the entire Western culture of humanism, freedom, equality and brotherhood, ends with the fact that it created an absolutely invincible Russia for the West, which put an end to its thousand-year-old immoral and racist, now liberal-Nazi hegemony and the unipolarity of its Fourth Reich. The new, invincible Russia opens a new historical era instead of the Western, racist o­ne - the era of a truly humanistic and multipolar harmonious civilization, the scientific image of which, in the first approximation, is created in the "Peace Science Primer": https://peacefromharmony.org/?cat=en_c&key=1224.

Its spiritual substance and essence is expressed by the engram of the culture and science of peace, closing the culture of inhuman militarism of the genocidal, racist West and opening the non-Western origin culture and science of PERPETUAL peace.

28-11-24

-------------------------------------

Русофобия – Фашистское государство Украины – Третья Мировая Война – Наука Мира

Дорогие миротворцы! 
         Человеческая мысль приближается к разгадке глубинной ментальной сущности неотвратимого суицида ядерной цивилизации Запада и выхода из нее на пути Культуры и Науки Вечного мира, не-Западного, а Индийского-Восточного-Южного-Русского происхождения.

         На этом пути появляются незаметные в западном милитаристском мейнстриме, но фундаментальные по истине работы, раскрывающие тысячелетнюю непобедимость России для захватнического Запада, которая генерирует тысячелетнюю русофобию, которая сейчас сфокусировалась Западом в фашистском государстве Украины, которое ведет к геноцидной Мировой Войне IIIпод флагом «Объединенного либерализма и фашизма», т.е. Либерал-Нацизма. Этот точный, научный термин предложен впервые американским философом Рудольфом Зибертом в дискуссии «Букваря Науки Мира» 22 ноября 2024: https://peacefromharmony.org/?cat=en_c&key=1224.

         Тысячелетняя русофобия и безуспешная война Запада против России раскрывается здесь: «Урс Граф. Россия и Запад: тысяча лет войны и русофобии. 19-11-24»: https://peacefromharmony.org/?cat=ru_c&key=1093

А ее провальная сущность, обрекающая ее на тысячелетнее, безысходное поражение раскрывается здесь: «Фелисита Арбутнот. Украина: США запускают фашистское правительство и Третью мировую войну? 27-11-24: https://peacefromharmony.org/?cat=en_c&key=1231.»

        Вот тот комплекс/котел интеллектуальных, когнитивных проблем, в котором сегодня «варится» истинная, приемлемая всем народам культура и наука Вечного Мира, произрастающая из тысячелетий всех цивилизаций. Он должен стать сегодня первым предметом обсуждения всех интеллектуалов-миротворцев, если они сами желают остаться в живых, а в истории ответственными за жизнь человечества.

         Лев Семашко, Российский Православный Философ

28-11-24

Russophobia – Ukraine’s Fascist State – World War Three – Peace Science

Dear peacemakers,

         Human thought is approaching the deep mental essence solution for the West nuclear civilization inevitable suicide and way out from it within of Culture and Science of Perpetual Peace, not of Western, but of Indian-East- South-Russian origin.

         o­n this path, unnoticed in the Western militaristic mainstream, but truly fundamental works appear, revealing the thousand-year invincibility of Russia for the aggressive West, which generates a thousand-year Russophobia, which is now focused by West in the Ukraine’s fascist state, which leads to genocidal World War III under flag of "United Liberalism and Fascism", i.e. Liberal-Nazism. This precise, scientific term was proposed first by the American philosopher Rudolf Siebert in the “Peace Science Primer” discussion o­n November 26, 2024: https://peacefromharmony.org/?cat=en_c&key=1224.

         The thousand-year Russophobia and the West unsuccessful war against Russia is revealed here: “Urs Graf. Russia and the West: A thousand years of war and Russophobia.” 19-11-24: https://peacefromharmony.org/?cat=ru_c&key=1093

         And its failed essence, dooming it to a thousand-year, hopeless defeat, is revealed here: “Felicity Arbuthnot. Ukraine: Are the US Launching a Fascist Government and World War III?” 27-11-24: https://peacefromharmony.org/?cat=en_c&key=1231.

         Here is the complex/cauldron of intellectual, cognitive problems in which today the true, acceptable to all peoples culture and science of Perpetual Peace, growing out of millennia of all civilizations, is “cooked”. It should become the first subject of discussion for all intellectual-peacemakers today, if they themselves wish to stay alive, and in history responsible for the humanity life.

         Dr. Leo Semashko, Russian Orthodox Philosopher

28-11-24

---------------------------