История полна войн, про которые

было совершенно точно известно,

что они никогда не начнутся.

Энох Пауэлл

Трагедии мирового масштаба разворачиваются по-разному. Нередко они начинаются с малозначительных, практически незаметных событий, на которые обыденное сознание просто не обращает внимания, и только позже, когда будущие историки, роясь в архивах, проводят анализ причин, вызвавших глобальную катастрофу, становится ясным, что эти малозначительные события и послужили источником всей последующей трагедии.

Когда с генуэзского корабля, вернувшегося в 1347 году в Италию из зараженной чумой крымской Каффы (нынешняя Феодосия), сбежали на берег несколько корабельных крыс – явление совершенно обычное даже для наших дней – никто, разумеется, и представить себе не мог, что вместе с ними в Италию пришла «черная смерть» и что уже в ближайшие годы она снимет жатву по всей Европе. Около 25 миллионов жизней, почти половину тогдашнего населения, унесет эта внезапная эпидемия, добравшаяся на Севере до Англии и Норвегии, на Западе – до Португалии и Испании, откуда полутора веками позже двинутся первые корабли на завоевание мира, а на Востоке – до самого центра Московского государства. Великие города Италии будут стоять пустыми, в Лондоне за короткий срок погибнет более половины его жителей, а по Риму будут бродить толпы босых, полуголых, кающихся грешников, «флагеллантов», стегающих себя кожаными плетьми и взывающих к Господу и Святой Деве об избавлении (1).

Точно также, в октябре 1917 года, когда одна из множества политических партий тогдашней революционной России вооруженным путем захватила власть в Петрограде, никто даже не подозревал, к каким последствиям приведет этот, как многим тогда казалось, мелкий мятеж. Предполагалось, что большевики продержатся всего несколько дней, несколько недель, в крайнем случае – несколько месяцев, после чего неизбежно уйдут и в стране восстановятся закон и порядок. Однако вопреки всем прогнозам, сделанным, кстати, людьми весьма умными и образованными, советская власть просуществовала почти три четверти века, победив сначала в опустошительной гражданской войне, пылавшей от Пскова до Владивостока, а затем осуществив грандиозный социальный эксперимент, приведший к возникновению империи СССР, появлению административно-государственной экономики, и сознательному уничтожению в лагерях миллионов людей.

Однако история знает и совсем другие примеры – когда признаки надвигающейся катастрофы видны не только историкам, но и самим современникам, когда они очевидны настолько, что о них знает буквально каждый, и когда, тем не менее, мировая трагедия разворачивается с какой-то дьявольской неотвратимостью.

Более восьми месяцев длилась «странная война» между Англией и Францией с одной стороны и фашистской Германией – с другой. К тому времени были уже захвачены Чехословакия, Польша, Дания и Норвегия, уже Генеральным штабом Третьего рейха замысливалась операция «Морской лев», предполагающая вторжение в Великобританию, уже дым мировой войны застилал небо Европы, а солдаты французской армии и британских экспедиционных сил на линии Мажино, считавшейся неприступной, пили шампанское, доставляемое им из тыла, и слушали патефоны, как будто даже не задумываясь о том, что ждет их в будущем. Иллюзия закончилась в мае 1940 года. Немецкие войска нанесли удар в обход линии Мажино – через Бельгию, Голландию и Люксембург, 14 июня без боя был сдан Париж, а 22 июня – знаменательная для Россия дата – на небольшой поляне в Компьенском лесу было подписано соглашение о капитуляции Франции.

Нынешняя ситуация в мире напоминает именно об этом катастрофическом поражении. После 11 сентября 2001 года евро-американская «линия Мажино» (технологическая мощь Европы и Соединенных Штатов, высокоточное оружие нового поколения и войска быстрого реагирования), за которой Европа и США после крушения СССР чувствовали себя в безопасности, оказалась не то чтобы прорванной стремительной лобовой атакой, но – обойденной оттуда, откуда нападения просто не ждали. Выяснилось, что она вовсе не прикрывает Западную цивилизацию несокрушимой стеной, и удар террористов по зданиям Всемирного торгового центра в Нью-Йорке продемонстрировал это со всей очевидностью.

Мир вступил в новую фазу глобального противостояния. Сейчас, за порогом третьего тысячелетия, начинает разворачиваться трагедия, которая по масштабам своим может превзойти все до сих пор известное человечеству. Признаки этой трагедии уже налицо. Дым от пожаров в Нью-Йорке застилает не только Европу и США, но и самые отдаленные регионы планеты. Вероятно, ни одна страна в мире не может считать себя в стороне от разгорающегося конфликта, и никакое правительство, насколько бы ни было оно озабочено своими внутренними проблемами, не может строить политику, в том числе и экономическую, без учета этой новой реальности.

И вместе с тем, если судить по интегральной реакции мирового сообщества на нынешнюю ситуацию, возникает странное ощущение танцев на поверхности громадного оползня. Никто как будто даже не подозревает об истинных размерах надвигающейся катастрофы, и никто как будто не видит, что сроки мирового обвала уже близки.

Эта слепота пассажиров тонущего «Титаника», и она может иметь те же самые роковые последствия.

Первая мировая война, длившаяся четыре с небольшим года, закончилась поражением Тройственного союза (стран Австро-германского блока), крушением Российской, Австро-Венгерской и Османской империй и установлением неравновесного мира, который несмотря на все усилия Лиги наций, прообраза современной ООН, продержался немногим более двадцати лет. Эта война охватила около 40 стран и привела к гибели 9,5 миллионов людей.

Вторая мировая война, длившаяся ровно шесть лет, закончилась поражением стран фашистской оси, крушением Британской империи, Японской империи, империи «тысячелетнего» Рейха, и практически без перерыва перешла в следующую фазу мирового противостояния. Она охватила уже 61 государство и привела к гибели только в результате прямых военных потерь 27 миллионов людей.

Третья мировая война, начатая Фултонской речью Черчилля 5 марта 1946 года, длилась примерно сорок пять лет и закончилась распадом «империи» СССР и крушением всей мировой системы социализма. Эта война не случайно получила название «холодной»: она велась, большей частью, на территории третьих стран – в форме ограниченных военных конфликтов. Тем или иным способом в ней участвовали многие страны мира, а количество жертв, в том числе и от применения биологического оружия, еще требует беспристрастной оценки истории.

Теперь, всего лишь после десятилетнего перерыва, разгорается новый глобальный конфликт, и его с полным основанием можно квалифицировать как Четвертую мировую войну. В эту войну вовлечены с одной стороны громадный Исламский мир, объединяющий более 40 стран с населением в 700 - 800 млн. человек, а с другой – почти все индустриально «продвинутое» ядро христианского мира: по крайней мере 10 – 15 высоко развитых стран с населениемв 650 – 700 млн. человек. Конечно, трудно пока предсказать все перипетии этого только еще разворачивающегося конфликта, однако, если следовать формальной исторической логике, высвеченной предыдущими коллизиями такого рода, он должен привести к распаду евро-американской цивилизации – новой «империи зла» в глазах подавляющего большинства стран и народов.

Войны являются мощными движителями истории. Каждая большая война неизбежно порождала реальность, принципиально отличающуюся от довоенной. Четвертая мировая война не составит здесь исключения. Она породит новый мир, контуры которого уже немного просматриваются.

Мировые войны – не есть исключительная прерогатива ХХ века. Уже завоевательные походы Александра Македонского, охватившие громадные территории от Индии до Египта, то есть практически на всю тогдашнюю Ойкумену, и осуществленные в течение всего 12 лет, можно считать глобальным военным конфликтом той отдаленной эпохи. Такой же глобальный характер носило продвижение гуннов, дошедших в IV веке н. э. от Приуралья почти до Рима и до Парижа, опустошивших Причерноморье, Кавказ, Сирию и Каппадокию и остановленных объединенным войском франков, вестготов и римлян только на Каталаунских полях, и все последующие монгольские завоевания, дотягивавшиеся до берегов Японии на Востоке и до Венгрии и Польши – на Западе. Ареал походов Наполеона, включивший в себя почти всю Европу, в треугольнике Италия – Россия – Испания, также позволяет назвать этот период мировой или, по крайней мере, общеевропейской войной.

Видимо, есть что-то такое в законах исторического развития, какой-то скрытый пока от глаз, внутренний механизм, который независимо от желаний отдельных людей, народов или государств, время от времени ввергает нашу цивилизацию в катастрофический хаос – будто гигантской ложкой перемешивая нации и культуры – и чем более мощными и совершенными становятся технические достижения человечества, тем стремительнее и масштабнее по своим последствиям становятся эти всемирные катаклизмы.

В этом смысле уже упоминавшийся день 11 сентября 2001 года обозначил собой важный цивилизационный рубеж, смысл которого будет понят, по-видимому, значительно позже. В этот день мировая история перестала быть по преимуществу европейской (евро-американской), каковой она была до сих пор, и превратилась в подлинно мировую историю, историю всех наций, рас и народов.

Европейская сверхкультура отличается от большинства других мировых культур прежде всего уникальным ощущением времени. Это ее первичное, изначальное качество – то, которое определяет всю последующую специфику исторического развития.

В большинстве восточных культур время имеет характер повторяющихся, замкнутых циклов. Мы знаем, например, двенадцатилетние циклы японского и китайского календарей, где каждый год обозначен именем какого-либо животного: год лошади, год тигра, год обезьяны, год мыши. Аналогичные календари использовались и в некоторых других странах. Однако существуют циклы гораздо больших масштабов, охватывающие собой сто, двести, триста лет и даже целые тысячелетия (2). То есть время здесь не имеет четкой хронологической направленности (векторного характера) и потому представление о последовательном развитии выражено в восточных культурах чрезвычайно слабо. В результате технические и культурные достижения не связываются между собой в единый «цивилизационный сюжет», и продвижение по ступеням цивилизации происходит весьма замедленно. Китайцы, как известно, изобрели компас почти на тысячу лет раньше, чем он появился в Европе, порох они также использовали задолго до открытия его в XIV веке Бертольдом Шварцем, а китайские многопалубные корабли, по свидетельству некоторых историков, уже в начале I тысячелетия н. э. могли принимать на борт по тысяче и более человек. Фантастическая грузоподъемность по сравнению с первыми европейскими морскими судами. И тем не менее эти дополняющие друг друга технические конструкты не были своевременно совмещены, и не китайские «клыки» и «драконы» начали географическое освоение мира, а именно утлые каравеллы Колумба, Магеллана и Васко да Гамы. Не Китай и не Япония колонизировали Северную Америку, до которой им, кстати, плыть было нисколько не труднее, чем из Европы (3), а английские, французские, голландские и немецкие эмигранты приступили к освоению пустынного – с европейской точки зрения – континента.

В исторически короткий период Европа колонизировала не только Северную Америку, где ей противостояли слабые в техническом отношении и разрозненные индейские племена, но и Южную Америку – сокрушив могучую империю инков – большую часть Африки, Ближний Восток и образовала жизнеспособные поселения даже в далекой Австралии.

Это грандиозная по своим масштабам экспансия представляла собой материализацию специфического «европейского» времени.

Дело в том, что время в Европе, в отличие от «циклических» восточных культур, обладает ярко выраженным «сюжетным» характером. Собственно, сюжетна уже мифология иудаизма, целиком вошедшая позже в христианское восприятие бытия: сотворение мира – создание первого человека – грехопадение и низвержение его на землю – жизнь на земле с «добыванием хлеба в поте лица своего» – пришествие мессии – затем второе пришествие – Армагеддон – Страшный Суд – Конец Света. Несмотря на то, что сам временной интервал в координатах вселенского бытия чрезвычайно мал: он вытекает из бесконечности бога и возвращается в ту же самую бесконечность (4), он тем не менее обладает отчетливым векторным направлением и потому создает представление о последовательном развитии мира. Это, в свою очередь, порождает представление о прогрессе, то есть о сознательном и целенаправленном конструировании «текущей реальности». История таким образом интеллектуализируется и из хаоса случайных событий превращается в продвижение к определенной версии будущего. В результате технические инновации не остаются разрозненно-изолированными, как в восточных культурах, а, соединяясь между собой, образуют новое цивилизационное качество.

Именно эта особенность времени, выраженная технологически, вывела сначала Европу, а потом и Соединенные Штаты в число лидирующих индустриальных держав. Именно эта особенность сделала мировую историю по преимуществу европейской и обеспечила опережающее развитие всего христианского цивилизационного ареала.

Почти пять столетий – с эпохи Великих географических открытий и до начала XXI века – Европа удерживала благодаря ей господствующие позиции в мировой истории.

Судьбы мира вершились в этот период исключительно внутри Западного цивилизационного ареала. Евро-американская цивилизация, основой которой являются гражданское общество и либеральная экономика, в силу явного технологического превосходства над остальными народами фактически навязала им свое представление об образе цивилизационного существования. Никакие национальные или культурные особенности в расчет при этом не принимались. Христианские ценности считались единственно достойными для организации всего мирового сообщества. Демократия, понимаемая как приоритет личности над государством, являлась сутью социального мироустройства, а индустриальная (товарная) экономика – способом достижения всеобщего благополучия.

Это была действительно европеизированная история. Даже Организация Объединенных Наций, созданная как раз для урегулирования спорных вопросов межнационального бытия, была выстроена именно по евро-американской цивилизационной модели – как прообраз будущего мирового правительства, могущего реализовать западные мировоззренческие идеалы в планетарном масштабе.

Теперь происходит крушение этого христианского универсума. Незаметно, заслоненные длительным военным и политическим противостоянием двух сверхдержав, США и СССР, выдвинулись в авангард истории новые гигантские суперэтносы: китайский, индийский, японский, исламский и некоторые другие, заявившие о своих цивилизационных правах и о своем намерении участвовать в решении глобальных проблем современности

У них – собственные представления о приоритетных ценностях жизни, и они вовсе не собираются от этих представлений отказываться.

Причем картину современного мира они видят совершенно иначе, нежели это мнится «просвещенному» западному сознанию.

Если с точки зрения почти любого европейца или американца западная культура приносит в мир прогресс, свободу и экономическое благополучие, то с точки зрения почти любого жителя стран Юга или Востока та же культура несет им неравенство, экономическое закабаление и нищету. Пользуясь действительным индустриальным, а значит военным и политическим превосходством, страны Западного ареала стягивают на себя большую часть стратегических мировых ресурсов. Это позволяет им поддерживать высокий уровень жизни у себя, но одновременно это же способствует относительному обнищанию стран «черного миллиарда». Причем идущие сейчас по всему миру процессы глобализации, которые разворачиваются в основном под руководством именно западных транснациональных структур: Международного валютного фонда, Всемирного банка и некоторых других, вызывают серьезные опасения, что такой порядокбудет закреплен навсегда. Страны Запада и дальше останутся в привилегированном положении «хозяев мира», а Восток и Юг, как и прежде, будут предоставлять им сырье и дешевые рабочие руки.

Бессмысленно выяснять, кто здесь более прав. Определенная правота наличествует, вероятно, и с той, и с другой стороны. Пока ясно одно: страны Запада попытаются всеми силами данное положение сохранить, в то время как страны южных и восточных цивилизаций также всеми силами попытаются изменить его в свою пользу.

Фактически, это означает новый передел мира.

Это означает длительную военно-экономическую конфронтацию между громадными культурными регионами.

И здесь, вероятно, не стоит обольщаться заметным технологическим превосходством индустриально развитых стран, действительно побеждавших последнее время почти во всех локальных военных конфликтах. Юг и Восток уже выработали собственную стратегическую инициативу. У них уже давно есть ответ, который может до основания потрясти всю внешне непобедимую западную систему.

Культурологи, занимающиеся проблемами будущего, не случайно пишут о начинающемся в наше время «конфликте цивилизаций» (5). Именно цивилизационные, исторические особенности мировых сверхкультур начинают сейчас играть все большую и большую роль на международной арене. И конкретная экономическая конфигурация какого-либо крупного государственного образования, и его политика, и его военная мощь представляют собой лишь технологическое выражение особенностей данной культуры. Победы и поражения зарождаются вовсе не на заводах, выпускающих, пушки, танки и самолеты, они зарождаются, прежде всего, в культурном самосознании нации.

В этом смысле лидирующие индустриальные страны Запада имеют колоссальную слабость перед странами Востока и Юга: в западной культуре традиционно высока ценность человеческой жизни. Это связано с тем, что основные очаги западной цивилизации исторически развивались в умеренных и высоких широтах, где суровые по сравнению с южными странами климатические условия останавливали демографические показатели на достаточно низком уровне. Северные народы всегда были заметно малочисленнее, чем южные. Здесь отсутствовало классическое рабовладение, обезличивающее и обесценивающее жизнь человека, и даже в самые жестокие времена средневековых конфликтов, военные действия велись таким образом, чтобы избегать слишком больших потерь среди гражданского населения. В Европе не было опустошительных войн «степного» типа, которые практиковали кочевники, и истребления целых народов, как это было принято в некоторых южных цивилизациях.

Такое отношение к человеку сохранилось в Европе и США и поныне. Точнее оно даже усилилось, поскольку стоимость жизни в обществе культивируемого индивидуализма существенно возросла, а спад рождаемости, затронувший почти все развитые индустриальные страны, сделал каждого человека поистине уникальным – уже не только в собственном восприятии, но и в сознании общества.

Страны Запада при осуществлении военных действий панически боятся людских потерь и стараются избегать их всеми возможными средствами. Гибель одного-единственного солдата при проведении какой-нибудь «миротворческой» операции вызывает целуый шквал общественного негодования, ветеранам «Бури в пустыне» каждое недомогание до сих пор компенсируется громадным количеством весьма дорогих государственных льгот: еще бы, они пострадали в борьбе за свободу и демократию, а за судьбой нескольких рядовых, случайно попавших во время недавнего Косовского конфликта на территорию собственно Югославии, с напряженным вниманием следила чуть ли не вся Америка.

В рамках классической «европейской войны» эта специфическая слабость Запада использована быть не может: здесь, в основном, происходит столкновение техники, а не людей, в чем США и Европа несомненно превосходят своих противников, зато она вполне успешно может быть использована в русле тех новых военных стратегий, которые современный Запад называет «террористическими».

Президент той же Югославии, Слободан Милошевич, например, мог если и не выиграть необъявленную войну против стран НАТО, то по крайней мере нанести им удар такой силы, от которого общественное сознание Запада оправилось бы очень не скоро. Для этого ему нужно было только собрать старую сельскохозяйственную авиацию, которой у Югославии вполне достаточно, загрузить ее бомбами средней мощности, что для югославских военных также проблемы не составляло, и в хаотическом порядке, ночью направить через Адриатику. Полетное время до итальянской границы примерно сорок минут, цели, движущиеся на малой высоте и с низкой скоростью, обнаруживаются радарами достаточно плохо, ночное время ограничило бы возможность использования истребителей с американских авианосцев, а противовоздушная оборона Италии, по сообщениям самих же итальянских газет, в случае нападения продержалась бы всего две-три минуты.

Южная Италия в тот момент была забита складами горючего, смазочных материалов, техники и боеприпасов для войск НАТО. Огненный ад, который бы там возник, похоронил бы все надежды стран Запада на бескровное умиротворение.

Конечно, на подобный беспрецедентный шаг еще нужно было решиться, и президент Милошевич как политик, принадлежащий именно к европейскому типу сознания, осуществить такую акцию просто-напросто не осмелился, но ведь в том-то и заключается специфика восточной и южной цивилизационных культур: жизнь человека имеет здесь совершенно иное ценностное измерение и использование камикадзе для достижения цели представляется вполне естественным.

В христианской религии человек устремлен к богу, наивысшая цель человеческой жизни – соединиться с создателем, однако при этом за человеком все-таки остается свобода выбора и конкретный путь к спасению души он выбирает самостоятельно. В исламе же человек богу – принадлежит, жизнь его предначертана и заранее определена божественной волей, человек не имеет права уклониться от исполнения священного долга и, если бог во имя высоких целей требует жизнь, то человек ее безропотно отдает.

Эта разница внутренних трансценденций обеих культур определяет разницу мировоззрений, образов жизни, социальных устройств, политики и экономики.

Она же определяет и разницу «естественных» технологий войны, используемых обоими гигантскими суперэтносами.

«Камикадзе», священным ветром, японцы назвали ураган невероятной силы, разметавший в 1281 году флот монгольского хана Хубилая, правившего в Китае, который был послан для завоевания Японии.

В конце второй мировой войны, находясь уже в преддверии тотального поражения, японцы сформировали особые части летчиков-камикадзе, которые загружали свои самолеты бомбами и взрывчаткой, взлетали – иногда даже без шасси, чтобы исключить возвращение – и затем таранили американские корабли. Решающего ущерба флоту США камикадзе не нанесли, фатальный для Японии ход войны переломить таким способом не удалось, но идея профессиональных смертников, ради победы жертвующих собой, была впервые воплощена в жизнь, и с появлением во второй половине XX века новых технических средств, обрела необыкновенную силу.

Западный ареал беззащитен перед стратегиями «неограниченного террора». Он ничего, по крайней мере в данный момент, не сможет противопоставить тому, что сотни и тысячи смертников начнут просачиваться на его территории – подрывать себя в магазинах и государственных учреждениях, на вокзалах, в автобусах, в самолетах, в офисах крупных фирм. Даже несколько согласованных акций подобного рода, как показывает недавний опыт, способны вызвать панику, охватывающую целые города, а если счет действий террора возрастет, например, на порядок, государственная система Запада просто утонет в хаосе.

Еще большие потрясения может вызвать применение биологического оружия. Дело здесь, конечно, не в письмах с таинственным порошком, присылаемым в Государственный департамент Соединенных Штатов и якобы содержащим споры сибирской язвы. Эта акция, скорее всего, имеет целью лишь психологическое устрашение. Письма в конце концов можно перехватить. Однако достаточно нескольким десяткам людей, например, подросткам или даже женщинам с грудными детьми, получившим инъекции остро заразного боевого вируса, потолкаться в течение часа в крупнейших аэропортах Европы и США, откуда пассажирские рейсы уходят буквально каждые десять минут, и грандиозная эпидемия, сравнимая разве что со средневековой чумой, охватит весь Западный ареал.

Ни в коем случае не оправдывая подобных террористических акций, вместе с тем необходимо признать, что, с точки зрения восточной и южной цивилизаций, западные индустриальные страны также ведут против них игру без правил. Силовые операции НАТО, проводимые односторонне, без учета мнения мирового сообщества, безусловно разламывают существующий международный порядок, и, следовательно, в противостоянии им, которое Юг и Восток рассматривают исключительно как оборону, также можно не считаться ни с какими правилами и законами.

Кстати, и Наполеон, вторгшийся когда-то в Россию, тоже жаловался на то, что русские воюют против него не по правилам: партизанскими отрядами разрушают коммуникации войск, нападают с тыла, захватывают обозы с продовольствием и боеприпасами. Тогда как, согласно главенствующим воззрениям той эпохи, гражданское население во время военных действий должно сидеть по домам и после исхода кампании безропотно перейти под управление победителя.

Однако кто победит в войне Запада против Востока и Юга – это вопрос, от которого зависит сама сущность будущей цивилизации.

И все-таки сценарий глобального апокалипсиса вряд ли осуществится. Разумеется, чисто умозрительно можно предположить такое развитие ситуации, при котором обе стороны, увлеченные нанесением друг по другу «справедливых» ударов возмездия, потеряют способность мыслить разумно и перейдут некую грань, за которой начинается полный цивилизационный обвал. Это тем более вероятно, что ядерное оружие уже вышло за пределы ограниченного числа стран, в частности, имеется теперь на вооружении у Индии и Пакистана, и появление его у «агрессивных» исламских формирований – скорее всего, вопрос недолгого времени.

«Ядерный террор», причем с обеих сторон, становится гнетущей реальностью.

Пострадает при этом в первую очередь Западный ареал: крах всемирных валют, экономический хаос и агония сложных информационных систем в данном случае представляются неизбежными. Следствием этого будет распад США и Объединенной Европы и возвращение всей западной цивилизации к натуральным, по-видимому, феодально-индустриальным способам существования. Исламский мир будет затронут значительно меньше, так как здесь культивируется именно такой образ жизни.

Это, конечно, главная опасность, которая сейчас грозит человечеству.

Однако инстинкт самосохранения присутствует не только у отдельных людей, но и в целом у государств в их «коллективном сознании», и подобная «катастрофическая версия» будущего выглядит не слишком реалистично.

Также маловероятно и то, что конфликтующие стороны смогут договориться между собой, обеспечив каким-либо соглашением длительный и прочный мир. Слишком велики уступки, на которые потребуется пойти в данном случае участникам конфронтации. Исламский мир должен будет отказаться от религиозной экспансии, которая все чаще приобретает экстремистский характер, а в свою очередь Запад – от экспансии экономической, извлекающей прибыли из неравноправных торговых и производственных отношений. Издержки предвидятся колоссальные для обеих сторон. Для Востока это будет означать размывание его религиозной культуры светской, прагматической, индустриальной культурой Запада, а для стран евро-американского ареала – замедление темпов развития и существенное снижение уровня жизни. Материальные ограничения для граждан Европы и США могут оказаться очень значительными.

К тому же Соединенные Штаты сейчас чисто психологически не способны к переговорам. Считая себя, и не без оснований, победителями в Третьей мировой (холодной) войне, результатом которой было исчезновение с мировой арены их главного стратегического оппонента СССР, они настолько свыклись за последнее десятилетие с ролью мирового диктатора, что переход к более скромному состоянию будет означать для них национальное унижение.

Головокружение на вершине могущества, «звездная болезнь» в переоценке своих возможностей – это, пожалуй, самая распространенная психопатология государств имперского типа, деятельность которых направлена не на вертикальный прогресс внутри национальных границ, то есть на науку, экономику, образование и культуру, а на механическую экспансию вовне, истощающую ресурсы и порождающую лишь внешние признаки преуспевания. Такое головокружение испытывала Германия накануне и первой, и второй мировой войны, которые закончились для нее поражением, такое головокружение испытывала Россия, начав «маленькую победоносную войну» с Японией, которая также привела к поражению и революции 1905 года, аналогичное головокружение испытал Советский Союз, вторгшийся в Афганистан и увязший там в бесплодных сражениях на целое десятилетие.

Исторический опыт показывает, что стремление к такого рода экспансии, желание провести «маленькую войну», которая увенчала бы победителя эффектными лаврами, – верный признак будущего крушения государства.

Тот же исторический опыт показывает, что еще ни одна страна в мире, ни одна нация, ни одно правительство, какие бы благородные намерения оно не провозглашало, никогда не отказывались добровольно от своего лидирующего положения – пусть даже уже обременительного для самого лидера и истощающего его ресурсы до полного изнеможения.

Когда нация устами своего президента сама именует себя благородной, то есть примером для подражания всем другим нациям и народам, как это сделал президент Буш в речи на открытии Олимпиаде в Сол-Лейк-Сити, это означает, что к равноправным переговорам она не способна. Она способна лишь продиктовать свои условия побежденному.

Смысловой тупик в данном случае неизбежен.

Однако также психологически не способен к переговорам и мусульманский мир. Для исламской цивилизации, возникшей почти на семьсот лет позже цивилизации христианской, сейчас, если следовать европейской хронологической шкале, наступает XV век. (На самом деле XVI или даже XVII – учитывая взаимное влияние сверхкультур и общее ускорение исторического развития). Видимо, в мире ислама сейчас начинается «осевое время». Это период пассионарности, период осознания себя новой вселенской общностью, отличающейся от других, период «подросткового», то есть жадного и стремительного освоения мира. Период, когда кажется несомненным, что мир можно легко и просто преобразовать и установить в нем законы, несущие равноправие и справедливость. В Европе аналогичный период образовал Возрождение. Возрождение же сделало европейскую цивилизацию экстравертной и привело к экспансии, которая продолжалась вплоть до XXI века.

Нечто подобное переживает сейчас и исламский мир.

Конквистадорам или колонизаторам, когда-то высаживавшимся в Северной или Южной Америке, даже в голову не приходило устанавливать равноправные отношения с местными индейскими племенами. Индейцы должны были быть покорены или уничтожены – ничего иного тогдашний европейский менталитет предложить не мог.

Ничего иного не может, по-видимому, предложить «неверным» и современный «пассионарный» исламский менталитет.

Гораздо более вероятным поэтому представляется «средний» сценарий нынешней конфронтации: длительное военное противостояние, прерываемое формальными и, в общем, безрезультатными переговорами. То есть – выработка определенного соглашения при посредничестве каких-либо международных структур, затем – нарушение этого соглашения, вольное или невольное, одной из сторон, удар другой стороны, как следствие – ответный удар, выработка нового соглашения, - и весь цикл повторяется, как это было уже не раз в истории более чем полувекового арабо-израильского конфликта.

Это «промежуточное» развертывание событий также окажется не в пользу Соединенных Штатов. Единственное, что может вернуть им былое могущество и авторитет – быстрая и решительная победа над своими цивилизационными оппонентами. А поскольку такая победа в рамках существующих военных технологий исключена, сокрушительное поражение США станет только вопросом времени. Изматывающий военный конфликт будет постепенно сокращать зону доллара как основной мировой валюты, из-под влияния Западного ареала начнут ускользать страны, которые еще недавно с готовностью следовали в фарватере евро-американской политики, трудности в экономике США опять-таки приведут к катастрофическому падению уровня жизни, и наконец произойдет то, что ранее было нелепо даже предполагать: отделение части штатов (например, с преобладанием испано-язычного населения) и образование из них самостоятельного американского государства.

Первые признаки такого распада уже очевидны. Закон о необязательности преподавания в школах английского языка, принятый недавно Конгрессом Соединенных Штатов, возможно, с самыми благими намерениями – как образец политкорректности и утверждения прав национальных меньшинств – уже в ближайшие годы приведет к возникновению внутри американской империи мощного «латинского» очага, который и станет центром кристаллизации нового государственного образования.

США перестанут существовать в качестве мировой сверхдержавы. Фрэнсис Фукуяма, американец японского происхождения, возвестивший в своей знаменитой статье «конец истории» (6), внезапно окажется прав. История действительно завершится – по крайней мере в той ее части, которая до сих пор была исключительно европейской.

Сценарий победы

Итак, выиграть Четвертую мировую войну современная евро-американская цивилизация не в состоянии. Поставим вопрос иначе. Может ли она что-либо сделать, чтобы эту войну не проиграть? Ответ здесь вполне очевиден. Чтобы не потерпеть сокрушительного поражения в разгорающемся сейчас цивилизационном конфликте, западные индустриальные страны также будут должны начать войну совершенно нового типа. Войну, основанную не на количественных преимуществах индустрии, которые в данном случае оказываются бессильными, а на качественном отличии евро-американской культуры от культуры исламского мира.

Уже говорилось, что в противоположность Востоку и Югу, нынешняя западная цивилизация «живет во времени». Время здесь представляет собой не аморфное состояние, накладывающихся друг на друга бытийных циклов, а вполне отчетливый векторный «сюжетный» процесс, разворачивающийся как в физическую, так и в трансцендентную бесконечность.

Это влечет понятие научно-технического прогресса, что в свою очередь выражается в приоритетном развитии производящих (физических) технологий. Говоря иными словами, Запад движется по оси времени заметно быстрее, чем Юг и Восток, и материализует разрыв инновациями в области техносферы.

Однако такое чисто технологическое развитие имеет и существенные ограничения. Оно носит строго антропоморфный характер, то есть приспособлено исключительно к человеку. Компьютерные системы могут просчитывать миллионы вариантов в секунду, но принятие окончательного решения все же остается за оператором. Можно создать винтовку или автомат с практически идеальными техническими характеристиками, но использовать это стрелковое совершенство, будут солдаты, далекие от каких-либо технических идеалов.

Несмотря на столетия научно-технического прогресса, собственная биологическая природа человека сохраняется неизменной. Хомо сапиенс, как и раньше, представляет собой совокупность биохимических и биофизических взаимодействий, и параметры его «естественного» существования, как и раньше, остаются в достаточно узких «белковых» пределах. Ничего в принципе не изменилось с того чрезвычайно давнего времени, когда прародитель современных интеллектуалов боязливо слез с дерева и взял в руки камень. Разумеется, человек несколько технологизировался за этот период – в том смысле хотя бы, что он управляет сейчас более сложными операционными системами, чем, например, в эпоху Средневековья, но он управляет ими точно так же, как и пятьсот, и тысячу лет назад, - с той же самой медлительностью поворачивая руль то вправо, то влево.

Биологические реакции человека – вот, что служит сейчас главным ограничителем техники. Они сводят на нет преимущества высокоточного оружия современности, и они же, снижая темпы принятия оперативных решений, позволяют критическим ситуациям развиваться в значительной мере спонтанно.

Следующий цивилизационный прорыв будет совершен именно в этом технологическом направлении.

Войска специального назначения – различного рода «коммандос», «силы быстрого реагирования», группы альфа», «омега» и тому подобные элитные воинские подразделения, появившиеся в период локальных конфликтов эпохи «холодной войны», - представляют собой первые попытки решить эту проблему.

Роль их в современных боевых действиях часто оказывается решающей. При введении «ограниченного контингента» советских войск в Афганистан в декабре 1979 года первой на вражеской территории высадилась именно такая группа спецназа, она практически мгновенно, после короткого штурма, захватила дворец президента Амина и тем самым лишила афганскую армию возможности организованного сопротивления. Подразделения американских «коммандос» арестовали генерала Норьегу во время силовой акции США против Панамы, израильские спецподразделения провели несколько уникальных операций, по освобождению заложников, захваченных террористами. А если вспомнить, что именно отказ российской спецгруппы «Альфа» штурмовать Белый дом фактически решил судьбу антидемократического путча в августе 1991 года, после чего советский режим в СССР полностью развалился, то можно с уверенностью сказать, что современные элитные части, как некогда части императорской гвардии, оказываются в поворотных точках истории и направляют ее в определенное русло.

Не случайно, что на создание и поддержание в боеготовности элитных подразделений иногда тратятся средства, сопоставимые с расходами на всю остальную армию. Главы и правительства ведущих индустриальных держав уже давно поняли, что именно является самым эффективным оружием в критических ситуациях.

Однако никакие длительные тренировки, прививающие навыки сверхстремительных оперативных действий, и никакие химические препараты, временно повышающие у человека скорость реакций, не могут сравниться по результативности с теми фантастическими возможностями, которые уже сейчас открывает начинающаяся революция в биологии.

Расшифровка генома, ведущаяся в последние годы, биопластические операции и методы генной инженерии уже в ближайшее время позволят такой создать тип людей, которые будут обладать прежде всего «нечеловеческими» характеристиками. К ним относятся способности видеть в темноте и слышать в ультразвуковом диапазоне, быстро регенерировать повреждения, полученные в бою, и модифицировать в нужных параметрах форму тела, напрямую, пользуясь вживленными чипами, считывать радиосигналы противника, и напрямую же встраиваться и перехватывать управление его электронной аппаратурой. Связь с компьютерными системами также будет осуществляться непосредственно, на уровне мозга, и оружие, включая, ракеты, танки и самолеты, станут просто естественным продолжением боевых качеств такого солдата. Самое важное здесь, что человек новый будет жить в совершенно ином восприятии времени – упреждая и опережая противника сразу во всем оперативном пространстве. Причем это будет не экстремальным выражением его скрытых способностей, как у нынешних элитных частей, а естественным превосходством совершенно иного способа биологического существования.

Фактически, такие люди уже не будут людьми. Фактически они станут люденами – новыми разумными существами, появившимися на Земле.

Евро-американская цивилизация имеет все шансы не проиграть Четвертую мировую войну, но она не имеет никаких шансов в ней победить.

Победителем в этой войне не станет ни одна из существующих ныне мировых сверхкультур.

Победят в этой войне те, кого еще нет.

Приход больших обезьян

Каждая мировая война рождает тот тип оружия, который будет использоваться в следующем глобальном конфликте. Это напоминает известное высказывание о том, что «Франция всегда готова к предыдущей войне». Такое оружие обычно не оказывает какого-либо существенного влияния на текущие военные действия, но зато становится главным во всех сражениях будущего.

Первая мировая война породила танки и авиацию, массированное применение которых превращало затем в развалины целые районы Европы.

Вторая мировая война вызвала к жизни ядерное оружие, и хотя в этом качестве, одного из сильнейших военных средств, оно в дальнейшем не применялось, именно его избыточное наличие у обеих сторон, безусловно, определило «холодный» характер последовавшего затем глобального противостояния.

Третья мировая война, закончившаяся совсем недавно, открыла дорогу к созданию нового вида людей, и в Четвертую мировую войну, разворачивающуюся на наших глазах, они станут, по-видимому, решающим фактором преобразования мира.

Война, как обычно, сыграла роль мощного катализатора.

Конечно, раса «сверхразумных существ» возникла бы и без влияния на этот процесс нынешней цивилизационной коллизии. Она появилась бы все равно – просто следуя логике исторического развития.

Дремлющий уже более сорока тысяч лет механизм эволюции человека все равно был бы запущен.

Однако теперь этот сюжет пойдет намного быстрее.

Людены возникнут не потому, что человечество внутренне подготовилось к следующему этапу «биологического продвижения», а как результат насильственного вмешательства «цивилизационной войны» в ход истории.

Они придут значительно раньше, чем ожидалось.

И вместе с тем именно им будет принадлежать власть в новом мире.

Преторианская гвардия, созданная первоначально для охраны священной особы римского императора, довольно быстро осознала свои собственные интересы и, руководствуясь именно ими, а не интересами государства, начала свергать неугодных правителей и возводить на престол послушных марионеток. То же самое делали «бессмертные» в Византии, мамелюки в средневековом Египте и – в определенный период истории – российская гвардия.

Элита, воспринимающая себя как элиту, неизбежно рассматривает всех остальных лишь как материал для достижения цели.

Вряд ли и людены будут считаться с людьми, если осознают свою «биологическую солидарность».

Антропогенез, как и землетрясение, вне морали.

Тем более что исторический прецедент такого рода уже имеется.

Более ста пятидесяти тысяч лет господствовали на Земле неандертальцы. Они расселились по обширным континентальным пространствам и уже начинали использовать для труда и охоты первые каменные орудия. Неандертальцы имели все шансы образовать современное человечество. Однако возникли в силу исторических обстоятельств кроманьонские племена, и неандертальцев не стало.

Костные их останки выставлены сейчас в музеях.

Трудно пока сказать, как поступят с людьми людены. Может быть, и никак: просто человечество окажется вне сферы их интересов.

Вместе с тем несомненно, что Четвертую мировую войну выиграют они.

И тогда начнется уже совсем другая – нечеловеческая - история.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Ионина Н., Кубеев М. «Сто великих катастроф». М.: «Вече», 1999

2.Бируни А. «История Индии». В кн.: «Абу Рейхан Бируни. Избранные произведения». т. II. Ташкент: Издательство АН Узбекской ССР, 1963.

3.Тартаковский М. «Историософия». М.: «Прометей», 1993.

4.Гуревич А. «Категории средневековой культуры». М.: «Искусство», 1984.

5.Хантингтон С. «Столкновение цивилизаций?» // «Полис. Политические исследования», 1994, № 1.

6.Фукуяма Ф. «Конец истории?» // «Вопросы философии», 1990, № 3.

Андрей Столяров, писатель, Санкт-Петербург