Сергей Глазьев.

Санкции и суверенитет.

25-02-22:

https://expert.ru/2022/02/25/sanktsii-i-suverenitet-column/

Персональная страница:

https://peacefromharmony.org/?cat=ru_c&key=926

Публикация:

https://peacefromharmony.org/?cat=ru_c&key=957

 (Подчеркивания Льва Семашко)

Было бы ребячеством исходить из того, что «когда нас бьют, мы крепчаем». Хотя мы действительно укрепили национальный суверенитет в экономической сфере под воздействием американских санкций, но не до такой степени, чтобы вовсе не обращать на них внимания. Ущерб от санкций, конечно, есть и он существенно усиливается пассивной политикой денежных властей.

Перманентное запугивание России все новыми «адовыми» санкциями уже давно перестало будоражить российское общественное мнение. Вспоминается, как в 2014 году у меня, как и у других первых подвергнутых санкциям США лиц, брали интервью и все мы уверяли журналистов в том, что гордимся таким признанием наших заслуг перед Россией.

С тех пор количество подвергнутых санкциям США и их сателлитов физических и юридических лиц возросло многократно и не оказало на нашу страну никакого заметного влияния. Наоборот, введенные нашим правительством ответные меры в части ограничения импорта продовольствия из этих стран ощутимо способствовали росту отечественного сельскохозяйственного производства, которое практически полностью заместило импорт птицы и мяса. Предприятия оборонной и энергетической промышленности научились обходить эти санкции, отказавшись от использования доллара, а заодно и американских банков в пользу национальных валют и банков стран-партнеров. На очереди освоение цифровых валютных инструментов, которые можно использовать, не прибегая к услугам банков, опасающихся попасть под санкции. Народ с интересом следит за возвращением в страну вывезенных олигархами капиталов и их самих, опасающихся конфискаций и арестов в странах НАТО.

Американские санкции повлияли не столько на Россию, сколько на третьи страны, подвергнувшиеся давлению Вашингтона. В первую очередь, на наших европейских соседей, которые свернули большую часть проектов сотрудничества в научно-технической и энергетической сферах. Повлияли они и на китайские коммерческие банки, работающие в долларовой зоне, которые предпочли прекратить обслуживание российских клиентов. Товарооборот России с ЕС и США закономерно снизился, а с КНР вырос. В период 2014-2020 гг. в денежном выражении товарооборот России с КНР вырос на 17,8% с 88,4 млрд. долл. до 104,1 млрд. долл. Доля стран АТЭС и ШОС во внешнем товарообороте ЕАЭС выросла за этот период с 29,6% до 36,4% и с 16,3% до 24,1% соответственно. Удельный вес ЕС во внешнем товарообороте ЕАЭС, напротив, снизился с 46,2% в 2015 г. до 36,7% в 2020 г. Товарооборот с США за рассматриваемый период снизился на 18,1% с 29,1 млрд. долл. до 23,9 млрд. долл.

По сути, при помощи санкций США пытаются вытеснить российские товары с рынков своих сателлитов, заменяя собственными. Наиболее ярко это проявилось на европейском рынке природного газа, где доля США резко возросла, хотя потеснить Россию на европейском рынке природного газа пока не удалось.

Главным итогом американо-европейских санкций стало изменение географической структуры российских внешнеэкономических связей в пользу Китая, расширение сотрудничества с которым полностью компенсирует свертывание торгово-экономических отношений с ЕС. Европейским потребителям приходится переключаться на более дорогие американские энергоносители, а производители просто теряют российский рынок. Общие потери ЕС от антироссийских санкций оцениваются в 250 млрд. долл.

Еще одним немаловажным итогом американских санкций стало падение доли доллара в международных расчетах. Для России, как и для других стран, подвергнувшихся санкциям США, доллар стал токсичной валютой. Прослеживая все долларовые трансакции, карательные органы США могут в любой момент блокировать платежи, заморозить, а то и конфисковать активы. За 8 лет после введения санкций доля доллара в международных расчетах снизилась на 13,5 п.п. (с 60,2% в 2014 до 46,7% в 2020 г.).

Санкции стали мощным стимулом для перехода на расчеты в национальных валютах и развития национальных платежных систем. Так, во взаимной торговле государств ЕАЭС доля доллара сократилась более чем на 6 п.п. (с 26,3% в 2014 г. до 20,0% на конец 2020 г.).

Помню, как десять лет назадпри рассмотрении вопроса о рисках для банковской системы России на национальном банковском совете я спросил у тогдашнего руководителя ЦБ: «Рассматривается ли риск отключения российских банков от международной системы передачи банковских сообщений SWIFT, как это западные партнеры сделали по отношению к Ирану?» На что получил ответ: «Мы не можем рассматривать риск попадания атомной бомбы в Банк России». Меры, однако, руководство ЦБ предприняло — сегодня у России есть своя система передачи электронных сообщений между банками — Система передачи финансовых сообщений Банка России (СПФС), а также своя платежная система по банковским картам «Мир», которая сопрягается с китайской системой Union Pay и может использоваться для трансграничных платежей и переводов. Обе они открыты для зарубежных партнеров и уже широко используются не только во внутрироссийских, но и в международных расчетах. Отключение SWIFT уже не рассматривается как масштабная угроза — она пойдет на пользу развитию наших платежных и финансово-информационных систем.

Было бы, однако, ребячеством исходить из того, что «когда нас бьют, мы крепчаем». Хотя мы действительно укрепили национальный суверенитет в экономической сфере под воздействием американских санкций, но не до такой степени, чтобы вовсе не обращать на них внимания. Ущерб от санкций, конечно, есть и он существенно усиливается пассивной политикой денежных властей. Начиная с 2014 года, когда при попустительстве регулятора валютные спекулянты посредством манипулирования рынком обрушили курс рубля, последний используется санкционерами как безотказный взрыватель макроэкономической стабильности. При этом именно в 2014 году, в преддверии уже объявленных американских санкций, Банк России перешел к режиму свободно плавающего курса. И только после этого США их ввели, будучи уверенными в том, что спекулянты многократно усилят их негативный эффект. Когда курс рубля обвалился почти вдвое, Обама с удовлетворением заявил, что «российская экономика разорвана в клочья». Вследствие этой манипуляции российским валютным рынком рублевые доходы и сбережения обесценились, а спекулянты получили свыше 35 млрд.долл прибыли. Но произошло это не из-за санкций, а вследствие попустительства Банка России, отдавшего курсообразование на откуп международным спекулянтам по рекомендации Вашингтонских финансовых организаций.

Только совсем наивные люди могут верить в формирование равновесного курса рубля в режиме свободного плавания. Самоустранение Банка России от регулирования курса рубля означает, что этим занимаются международные валютные спекулянты. На раскачивании курса рубля, который стал одной из самых неустойчивых валют в мире при 3-кратной обеспеченности валютными резервами, международные спекулянты получают многомиллиардные прибыли, а россияне — обесценение своих рублевых сбережений и доходов вместе со всплесками инфляции. Одновременно безнадежно портится инвестиционный климат — неустойчивость курса рубля порождает неопределенность основных параметров инвестиционных проектов, использующих импортное оборудование и ориентированных на экспорт продукции.

Таким образом, ущерб от финансовых санкций США неразрывно связан с идеальной для них валютной политикой Банка России. Ее суть сводится к жёсткой привязке эмиссии рубля к экспортным доходам, а курса рубля — к доллару. По факту, создается искусственный дефицит денег в экономике, а жесткая политика ЦБ приводит к росту стоимости кредитования, что убивает деловую активностьи препятствует развитию инфраструктуры в стране.

Санкционные ограничения обусловили крайне высокий спрос на корпоративное финансирование на внутреннем рынке. На фоне относительно низкой ключевой ставки и доступа к более дешевому фондированию крупные банки стабильно держат чистую процентную маржу выше среднерыночного уровня: 5,4-6%, тогда как для крупнейших банков Китая, США, Германии, Франции, Великобритании и Японии чистая процентная маржа составляет от 0,8% до 2,3%. Однако эти сверхдоходы направляются не на финансирование инфраструктурных проектов, а на приобретение разрозненных непрофильных бизнесов, объединяемых в экосистемы. Большинство этих бизнесов остаются убыточными даже на уровне EBITDA. Несмотря на это, на их развитие по-прежнему уходят миллиарды рублей. Эти цифры вполне сопоставимы с объемом вложений в крупный инфраструктурный проект в реальном секторе экономики, способный принести и рост рабочих мест, и вклад в развитие экономики. Но такие проекты (так же, как и наполнение бюджета) по-прежнему остаются за сырьевыми компаниями, в то время как крупнейшие финансовые корпорации предпочитают направлять свои доходы в создание химер.

Фактически именно попустительство ЦБ привело к тому, что Россия, ее промышленность, оказались обескровлены и неспособны развиваться.

Если бы ЦБ выполнял свою конституционную обязанность по обеспечению устойчивости рубля — а у него для этого есть все возможности в силу 3-кратного превышения валютных резервов денежной базы — то финансовые санкции были бы нам ни по чем. Их можно было бы даже обернуть, как и в других отраслях экономику, на пользу банковскому сектору, если бы ЦБ заместил отозванные западными партнерами кредиты на собственные специальные инструменты рефинансирования. Это бы увеличило емкость российской кредитно-банковской системы более чем на 10 трлн. руб. и полностью компенсировало бы отток зарубежного финансирования инвестиций, предотвратив падение инвестиционной и экономической деятельности без каких-либо инфляционных последствий. Тем самым удалось бы избежать длительного периода снижения реальных доходов населения, вызванного исключительно особенностями проводимой в России денежно-кредитной политики, которые обеспечили действенность санкций в валютно-финансовой сфере.

Оценивая последствия антироссийских санкций нельзя обойти молчанием последствия разрыва экономических связей с Украиной. Обоюдная отмена режима свободной торговли и введение эмбарго в отношении широкой гаммы товаров повлекли за собой разрыв кооперационных связей, обеспечивавших воспроизводство многих видов высокотехнологической продукции. Блокирование работы российских банков повлекло обесценение многомиллиардных российских инвестиций. Отказ украинских властей от обслуживания долга перед Россией повлек еще несколько миллиардов долларов потерь. Всего их объем оценивается примерно в 100 млрд.долл. для каждой из сторон. Это действительно значительный и во многом невосполнимый реальный ущерб, который мы сами усугубили ответными санкциями.

К настоящему времени итог экономических последствий антироссийских санкций выглядит следующим образом. Самые большие потери относительно ВВП понесла Украина, в абсолютном выражении — Европейский союз. Российские потери потенциального ВВП, начиная с 2014 года составляют около 50 трлн.руб. Но лишь на 10% их можно объяснить санкциями, в то время как на 80% они стали следствием проводимой денежно-кредитной политики. От антироссийских санкций выигрывают США, замещающие экспорт российских углеводородов в ЕС, а также Китай, замещающий импорт европейских товаров Россией. Мы могли бы полностью нивелировать негативные последствия финансовых санкций, если бы Банк России выполнял свою конституционную обязанность по обеспечению стабильного курса рубля, а не рекомендации Вашингтонских финансовых организаций.

Рассмотрим угрозы американских и европейских русофобов в отношении новых «адовых» санкций. Выше уже говорилось о том, что широко муссируемая сегодня в СМИ угроза отключения российских банков от системы SWIFT, хоть и создаст помехи в международных расчетах на первых порах, в среднесрочной перспективе пойдет на пользу российской банковско-платежной системе.

Угроза запретить операции с российскими облигациями также пойдет нам на пользу, так как их эмиссия в условиях профицитного бюджета является ничем иным, как источником наживы для зарубежных спекулянтов. Да и доходность их завышается втрое по отношению к рыночной оценке их рискованности. Прекращение самоедской политики денежных властей, втридорога занимающих объективно ненужные бюджету деньги позволит нам сэкономить миллиарды долларов. Если санкционеры попытаются запретить покупку валютных облигаций российских корпораций, то компенсировать недостающее финансирование приобретения импортного оборудования можно будет путем их выкупа за счет части избыточных валютных резервов. Если же им обрубят зарубежные займы, то риск их дефолта ляжет на сами же европейские и американские банки.

Есть еще потенциальный риск ареста российских государственных активов. Но на это мы можем ответить симметрично, введя эмбарго на обслуживание долговых обязательств перед западными кредиторами и также арестовав их активы. Потери сторон будут примерно равны.

Остается, по сути одна угроза — отобрать зарубежные активы у российских олигархов. При всей ее популярности у простого народа, она стимулирует возврат вывезенного из страны капитала, что также будет иметь позитивный для российской экономики эффект.

Вместе с тем нам нужно максимально обезопасить себя от ожидаемой эскалации американо-европейских санкций. Самое уязвимое место для нашей экономики — ее чрезмерная офшоризация. До половины активов российской промышленности принадлежит нерезидентам. За рубежом находится более триллиона долларов вывезенного из страны капитала, половина которого участвует в воспроизводстве российской экономики. Одномоментное замораживание этих активов может действительно резко ухудшить положение ряда стратегически важных предприятий, зависимых от внешнего рынка. О том, как это делается, американцы показали на примере Русала, установив над ним свой контроль под угрозой остановки внешнеторговой деятельности. Мы могли бы на это ответить национализацией хотя бы переданных этой корпорации за бесценок и на сомнительных основаниях гигантских ГЭС, на эксплуатации которых основывается львиная доля ее прибыли. Но почему-то не стали защищать эту одну из структурообразующих отраслей нашей экономики от рейдерского захвата Казначейством США.

Из сказанного выше следует необходимость действенных мер по реальной деофшоризации экономики, а также приведения политики Банка России в соответствие с его конституционными обязанностями. Не помешают также меры по ужесточению валютного регулирования с целью прекращения вывоза капитала и расширению целевого кредитования нуждающихся в финансировании инвестиций и оборотного капитала предприятий. Целесообразно ввести налогообложение валютных спекуляций и операций в долларах и евро на внутреннем рынке. Нужны серьезные вливания в НИОКР в целях форсированного развития собственной технологической базы в затрагиваемых санкциями сферах — прежде всего, оборонной промышленности, энергетики, транспорта и связи. Необходимо завершить дедолларизацию наших валютных резервов, заменив доллар, евро и фунт золотом. В нынешних условиях ожидаемого взрывного роста цены золота его массовый вывоз за рубеж сродни государственной измене и регулятору давно пора его прекратить. Нужно поскорее ввести цифровой рубль, который мог бы использоваться для трансграничных платежно-расчетных операций минуя подверженную санкционному давлению банковскую систему. Следует поторопиться с созданием своего биржевого пространства и механизмов рублевого ценообразования на производимые у нас в избытке сырьевые товары.

Предложить партнерам в Азии ввести мировую платежно-расчетную валюту на основе индекса национальных валют и биржевых товаров. Можно в одностороннем порядке снять санкции с украинских предприятий, облегчив заодно положение занятого на них русского населения. Может быть вновь выйти с инициативой единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока, приободрив здоровую часть европейской деловой и политической элиты. Попытаться создать широкую международную коалицию за восстановление норм международного права, включая нормы ВТО и МВФ, которые западные санкционеры беспардонно нарушают своими санкциями и торговыми войнами.

В общем, многое еще предстоит сделать для укрепления национального суверенитета в экономике. Американские санкции — это агония уходящего основанного на применении силы имперского мирохозяйственного уклада.Чтобы минимизировать связанные с ней опасности нужно ускорить формирование нового — интегрального - мирохозяйственного уклада, восстанавливающего международное право, национальный суверенитет, равноправие стран, разнообразие национальных моделей хозяйствования, принципы взаимовыгодности и добровольности в международном экономическом сотрудничестве.

----------------------------------

Зарубежные комментарии инновационной экономики Сергея Глазьева и его «Современной денежной Теории» (ММТ) как «финансовой революции»:

Michael Hudson. Super-Imperialism: The Economic Strategy of American Empire. 2021: https://michael-hudson.com/2021/10/3rd-edition-super-imperialism/

Michael Hudson. The American Empire Self-destructs. March 6, 2022: https://michael-hudson.com/2022/03/the-american-empire-self-destructs/

Ellen Brown. The Coming Global Financial Revolution. Russia Is Following the American Playbook. Apr 4, 2022: https://scheerpost.com/2022/04/04/ellen-brown-the-coming-global-financial-revolution-russia-is-following-the-american-playbook/

Sergey Glazyev. Sanctions and Sovereignty. February 25, 2022: http://johnhelmer.net/black-box-defence-for-the-russian-economy-dollar-debt-repayments-blocked-gas-and-oil-deliveries-to-germany-stopped-oligarch-assets-nationalized/

Scott Ritter, Michael Hudson. NATO-Russia Proxy War: Revealing Signs of a Fading America.

March 26, 2022: https://www.globalresearch.ca/nato-russia-proxy-war-revealing-signs-of-a-fading-america/5775462

-----------------------------------------

         The Coming Global Financial Revolution. Russia Is Following the American Playbook.  
Ellen Brown. Apr 4, 2022: https://scheerpost.com/2022/04/04/ellen-brown-the-coming-global-financial-revolution-russia-is-following-the-american-playbook/

Foreign critics have long chafed at the “exorbitant privilege” of the U.S. dollar as global reserve currency. The U.S. can issue this currency backed by nothing but the “full faith and credit of the United States.” Foreign governments, needing dollars, not o­nly accept them in trade but buy U.S. securities with them, effectively funding the U.S. government and its foreign wars. But no government has been powerful enough to break that arrangement – until now. How did that happen and what will it mean for the U.S. and global economies? ……

A Page Out of the “American System” Playbook

Russia is following the U.S. not just in hitching its national currency to sales of a critical commodity but in an earlier protocol – what 19th century American leaders called the “American System” of sovereign money and credit. Its three pillars were (a) federal subsidies for internal improvements and to nurture the nation’s fledgling industries, (b) tariffs to protect those industries, and (c) easy credit issued by a national bank.

Michael Hudson,a research professor of economics and authorof “Super-Imperialism: The Economic Strategy of American Empire” among many other books, notes that the sanctions are forcing Russia to do what it has been reluctant to do itself – cut reliance o­n imports and develop its own industries and infrastructure. The effect, he says, is equivalent to that of protective tariffs. In an article titled “The American Empire Self-destructs,” Hudson writes of the Russian sanctions (which actually date back to 2014):

Russia had remained too enthralled by free-market ideology to take steps to protect its own agriculture or industry. The United States provided the help that was needed by imposing domestic self-reliance o­n Russia (via sanctions). When the Baltic states lost the Russian market for cheese and other farm products, Russia quickly created its own cheese and dairy sector – while becoming the world’s leading grain exporter.

Russia is discovering (or is o­n the verge of discovering) that it does not need U.S. dollars as backing for the ruble’s exchange rate. Its central bank can create the rubles needed to pay domestic wages and finance capital formation. The U.S. confiscations thus may finally lead Russia to end neoliberal monetary philosophy, as Sergei Glaziev has long been advocating in favor of MMT [Modern Monetary Theory]. …

What foreign countries have not done for themselves – replacing the IMF, World Bank and other arms of U.S. diplomacy – American politicians are forcing them to do. Instead of European, Near Eastern and Global South countries breaking away out of their own calculation of their long-term economic interests, America is driving them away, as it has done with Russia and China.

Glazyev and the Eurasian Reset

Sergei Glazyev, mentioned by Hudson above, is a former adviser to President Vladimir Putin and the Minister for Integration and Macroeconomics of the Eurasia Economic Commission, the regulatory body of the Eurasian Economic Union (EAEU). He has proposed using tools similar to those of the “American System,” including converting the Central Bank of Russia to a “national bank” issuing Russia’s own currency and credit for internal development. o­n February 25, Glazyev published an analysis of U.S. sanctions titled “Sanctions and Sovereignty,” in which he stated:

[T]he damage caused by US financial sanctions is inextricably linked to the monetary policy of the Bank of Russia…. Its essence boils down to a tight binding of the ruble issue to export earnings, and the ruble exchange rate to the dollar. In fact, an artificial shortage of money is being created in the economy, and the strict policy of the Central Bank leads to an increase in the cost of lending, which kills business activity and hinders the development of infrastructure in the country.

Glazyev said that if the central bank replaced the loans withdrawn by its Western partners with its own loans, Russian credit capacity would greatly increase, preventing a decline in economic activity without creating inflation.

Russia has agreed to sell oil to India in India’s own sovereign currency, the rupee; to China in yuan; and to Turkey in lira. These national currencies can then be spent o­n the goods and services sold by those countries. Arguably, every country should be able to trade in global markets in its own sovereign currency; that is what a fiat currency is – a medium of exchange backed by the agreement of the people to accept it at value for their goods and services, backed by the “full faith and credit” of the nation.

But that sort of global barter system would break down just as local barter systems do, if o­ne party to the trade did not want the goods or services of the other party. In that case, some intermediate reserve currency would be necessary to serve as a medium of exchange.

Glazyev and his counterparts are working o­n that. In a translated interview posted o­n The Saker, Glazyev stated:

We are currently working o­n a draft international agreement o­n the introduction of a new world settlement currency, pegged to the national currencies of the participating countries and to exchange-traded goods that determine real values. We won’t need American and European banks. A new payment system based o­n modern digital technologies with a blockchain is developing in the world, where banks are losing their importance.

Russia and China have both developed alternatives to the SWIFT messaging system from which certainRussian banks have been blocked. London-based commentator Alexander Mercouris makes the interesting observation that going outside SWIFT means Western banks cannot track Russian and Chinese trades.

Geopolitical analyst Pepe Escobar sums up the plans for a Eurasian/China financial reset in an article titled “Say Hello to Russian Gold and Chinese Petroyuan.” He writes:

It was a long time coming, but finally some key lineaments of the multipolar world’s new foundations are being revealed.

On Friday [March 11], after a videoconference meeting, the Eurasian Economic Union (EAEU) and China agreed to design the mechanism for an independent international monetary and financial system. The EAEU consists of Russia, Kazakhstan, Kyrgyzstan, Belarus and Armenia, is establishing free trade deals with other Eurasian nations, and is progressively interconnecting with the Chinese Belt and Road Initiative (BRI).

For all practical purposes, the idea comes from Sergei Glazyev, Russia’s foremost independent economist ….

Quite diplomatically, Glazyev attributed the fruition of the idea to “the common challenges and risks associated with the global economic slowdown and restrictive measures against the EAEU states and China.”

Translation: as China is as much a Eurasian power as Russia, they need to coordinate their strategies to bypass the US unipolar system.

The Eurasian system will be based o­n “a new international currency,” most probably with the yuan as reference, calculated as an index of the national currencies of the participating countries, as well as commodity prices. …

The Eurasian system is bound to become a serious alternative to the US dollar, as the EAEU may attract not o­nly nations that have joined BRI … but also the leading players in the Shanghai Cooperation Organization (SCO) as well as ASEAN. West Asian actors – Iran, Iraq, Syria, Lebanon – will be inevitably interested.

Exorbitant Privilege or Exorbitant Burden? ….

Грядущая глобальная финансовая революция. Россия следует американской стратегии.
Эллен Браун, 4 апр. 2022: https://scheerpost.com/2022/04/04/ellen-brown-the-coming-global-financial-revolution-russia-is-following-the-american-playbook/

Иностранные критики уже давно раздражены «непомерной привилегией» доллара США в качестве мировой резервной валюты. США могут выпускать эту валюту, обеспеченную только «полной верой и доверием Соединенных Штатов».Иностранные правительства, нуждающиеся в долларах, не только принимают их в торговле, но и покупают на них ценные бумаги США, фактически финансируя правительство США и его войны за границей. Но ни одно правительство не было достаточно сильным, чтобы нарушить эту договоренность — до сих пор. Как это произошло и что это будет означать для экономики США и мировой экономики? ….

Страница из книги «Американская система»

Россия следует за США не только в привязке своей национальной валюты к продажам критически важного товара, но и в более раннем протоколе — том, что американские лидеры XIX века называли «американской системой» суверенных денег и кредита. Его тремя столпами были (а) федеральные субсидии для внутренних улучшений и поддержки зарождающихся отраслей промышленности страны, (б) тарифы для защиты этих отраслей и (в) льготный кредит, выдаваемый национальным банком.

Майкл Хадсон, профессор экономики и автор книги «Суперимпериализм: экономическая стратегия американской империи» среди многих других книг, отмечает, что санкции вынуждают Россию делать то, чего она сама не хотела делать, — сокращать зависимость от импорта. развивать собственную промышленность и инфраструктуру. Эффект, по его словам, эквивалентен эффекту защитных тарифов. В статье под названием «Американская империя самоуничтожается» Хадсон пишет о санкциях против России (которые на самом деле относятся к 2014 году):

Россия была слишком увлечена идеологией свободного рынка, чтобы предпринимать шаги для защиты собственного сельского хозяйства или промышленности. Соединенные Штаты оказали необходимую помощь, навязав России внутреннюю уверенность в своих силах (через санкции). Когда страны Балтии потеряли российский рынок сыра и других сельскохозяйственных продуктов, Россия быстро создала собственный сыромолочный сектор, став при этом ведущим мировым экспортером зерна.

Россия обнаруживает (или находится на грани открытия), что ей не нужны доллары США в качестве обеспечения обменного курса рубля. Его центральный банк может создавать рубли, необходимые для выплаты внутренней заработной платы и финансирования накопления капитала. Таким образом, конфискация США может, наконец, привести к тому, что Россия положит конец неолиберальной денежной философии, поскольку Сергей Глазьевуже давно выступает в пользу MMT [Современной денежной теории]. …

То, что зарубежные страны не сделали для себя — заменив МВФ, Всемирный банк и другие подразделения американской дипломатии, — их заставляют делать американские политики. Вместо того, чтобы европейские, ближневосточные и глобальные страны Юга оторвались от собственного расчета своих долгосрочных экономических интересов, Америка отталкивает их, как она сделала это с Россией и Китаем.

Глазьев и евразийская перезагрузка

Сергей Глазьев, упомянутый Хадсоном выше, является бывшим советником президента Владимира Путина и министром по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии, регулирующего органа Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Он предложил использовать инструменты, аналогичные инструментам «американской системы», в том числе преобразовать Центральный банк России в «национальный банк», выпускающий собственную валюту России и кредит для внутреннего развития. 25 февраля Глазьев опубликовал анализ санкций США под названием «Санкции и суверенитет», в котором заявил:

«Ущерб, причиняемый финансовыми санкциями США, неразрывно связан с денежно-кредитной политикой Банка России…. Суть его сводится к жесткой привязке рублевой эмиссии к экспортной выручке, а курса рубля к доллару. Фактически в экономике создается искусственный дефицит денег, а жесткая политика ЦБ приводит к удорожанию кредитования, что убивает деловую активность и тормозит развитие инфраструктуры в стране.»

Глазьев сказал, что если центральный банк заменит кредиты, отозванные его западными партнерами, своими собственными кредитами, кредитоспособность России значительно возрастет, предотвратив спад экономической активности, не создавая инфляции.

Россия согласилась продавать нефть Индии в собственной суверенной валюте Индии, рупии; в Китай в юанях; и в Турцию в лирах. Затем эти национальные валюты можно потратить на товары и услуги, продаваемые этими странами. Можно утверждать, что каждая страна должна иметь возможность торговать на мировых рынках в своей собственной суверенной валюте; вот что такое неразменная валюта — средство обмена, подкрепленное согласием людей принимать ее по цене за свои товары и услуги, подкрепленное «полной верой и доверием» нации.

Но такого рода глобальная бартерная система рухнет, как и локальные бартерные системы, если одна сторона в торговле не хочет товаров или услуг другой стороны. В этом случае для использования в качестве средства обмена потребуется некоторая промежуточная резервная валюта.

Глазьев и его коллеги работают над этим. В переведенном интервью, опубликованном на TheSaker, Глазьев заявил:

«В настоящее время мы работаем над проектом международного соглашения о введении новой мировой расчетной валюты, привязанной к национальным валютам стран-участниц и к биржевым товарам, определяющим реальную стоимость. Нам не понадобятся американские и европейские банки. В мире развивается новая платежная система на основе современных цифровых технологий с блокчейном, где банки теряют свое значение.

Россия и Китай разработали альтернативы системе обмена сообщениями SWIFT, доступ к которым был заблокирован для некоторых российских банков. Комментатор из Лондона Александр Меркурис делает интересное наблюдение, что выход за пределы SWIFT означает, что западные банки не могут отслеживать российские и китайские сделки.

Геополитический аналитик Пепе Эскобар резюмирует планы евразийско-китайской финансовой перезагрузки в статье под названием «Скажи привет российскому золоту и китайскому нефтеюаню». Он написал:

«Долго шло, но наконец-то выявляются некоторые ключевые черты новых основ многополярного мира.

В пятницу [11 марта] после встречи в формате видеоконференции Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Китай договорились о разработке механизма независимой международной валютно-финансовой системы. В ЕАЭС входят Россия, Казахстан, Кыргызстан, Беларусь и Армения,он заключает соглашения о свободной торговле с другими евразийскими странами и постепенно взаимодействует с китайской инициативой «Один пояс, один путь» (ОПОП).

Для всех практических целей эта идея принадлежит Сергею Глазьеву, крупнейшему независимому экономисту России…

Довольно дипломатично Глазьев объяснил реализацию идеи «общими вызовами и рисками, связанными с глобальным экономическим спадом и ограничительными мерами в отношении государств ЕАЭС и Китая».

«Поскольку Китай является такой же евразийской державой, как и Россия, им необходимо координировать свои стратегии, чтобы обойти однополярную систему США.»

«Евразийская система будет основана на «новой международной валюте», с ориентиром, скорее всего, на юань, рассчитываемый как индекс национальных валют стран-участниц, а также цен на сырьевые товары.» …

«Серьезной альтернативой доллару США должна стать евразийская система, поскольку ЕАЭС может привлечь не только страны, вступившие в ОПОП… но и ведущих игроков Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а также АСЕАН. Неизбежно будут заинтересованы западноазиатские акторы – Иран, Ирак, Сирия, Ливан.»

Непомерная привилегия или непомерное бремя? ….

----------------------------------